Одно немого огорчало – сегодня Виктор формально исполнял обязанности дежурного дипломата. И хотя на деле это означало необходимость подменить сотрудников, «сидящих на внешних телефонах», на время обеда, а затем занять их место на период с шести вечера до девяти утра, все же определенная ответственность довлела. Мало ли что может случиться? «Вот так всегда, – подумал Виктор, – ни выпить, ни закусить… Судьба-а-а, как говорил артист Михаил Евдокимов в одной из своих реприз».
Войдя в здание посольства, дипломат традиционно «через стекло» поздоровался с дежурными комендантами, которые осуществляли рутинную утреннюю пересменку.
– Виктор Михайлович, можно вас на минуту! – окликнул его, заступавший на дежурство комендант Борис, прославившийся тем, что каждый год в день пограничника окунался в своей «огурцовой» фуражке в посольский бассейн.
– Привет, Боря, как жисть? – спросил Виктор, войдя в спецкомнату с бронированной дверью и панорамным стеклом, напичканную разными техническими штуками – системами сигнализации и мониторами внешнего наблюдения.
– Все вроде в норме. А вы дежурите сегодня?
– Да, только вот сына сегодня из Москвы встречаю. Пропуск в аэропорт для меняя, кстати, готов?
– Конечно, забирайте, – ответил Борис несколько потухшим голосом, протягивая дипломату специальный бэйдж для прохода в служебную зону комплекса зданий столичного аэровокзала.
Виктор, хотя и не подал вида, хорошо знал причину такого изменения настроения Бориса. Среди дежурных комендантов первый секретарь посольства Виктор Бестужев пользовался славой «бедового» дежурного дипломата. В ходе его дежурств обязательно случались «всякие разности», мешавшие комендантам вести «размеренный образ жизни» в своем спецпомещении.
– Да ты не переживай, – сказал Виктор Борису, – все будет тип-топ!
– Ага, в прошлый раз, месяц назад, вы тоже так говорили, а что получилось….
«Да уж, – подумал Виктор, – веселуха в прошлый раз была немалая».
– Зато посольство порадовали, – сказал он вслух, имея в виду написанный им по следам случившегося рапорт помощнику посла по безопасности. Этот документ на трех машинописных листах в посольстве не читал только ленивый. А фраза из него: «В итоге пришел к выводу, что звонивший находился в состоянии абсолютного алкогольного опьянения» на неделю стала местным бестселлером.