Все это он выложил прямо на пол.
– В Норильск сдаваться не надумал? Пора кончать лепить горбатого. Уже сколько лет, как амнистия. Даже я под нее попал. Правда, без права выезда на пять лет. Но они уже пролетели. Еще полгода, и я в Солнечной Молдавии. Так что, считай, это моя последняя навигация. А для вас, политических, так сейчас вообще полная реабилитация. Оттепель!
– Как-то сомнительно мне с этой оттепелью. Видишь и тебя пригрели —
Аника посмотрел в упор на Михая.
– У меня статья – враг народа, измена Родине. У тебя бандитизм. У нас даже в лагере законы и понятия были разные. А в восстание? Мы боролись против произвола, насилия. Создавали для этого комитеты. Шли на автоматы, а вы резали наших комитетчиков и втыкали нам заточки в спину. Выходит, что вы, бандиты, которые грабили, убивали и насиловали, тоже типа несправедливо обиженные. То есть мы с тобой на одной ступеньке сейчас стоим. И отогревать будут нас вместе.
У Аники лицо стало багроветь.
– Да такой оттепелью только сопли замершие отогреть можно. А меня так проморозили, что баня с парилкой за раз не прогреет. И давай на этом закончим, Михай. Не заводи меня, а не то часом пришибу.
Аника с досадой махнул рукой.
– А че тебя отогревать? Тебя сначала воскресить надо. Нет тебя. Узнавал я. Ты по документам типа на Кабацком лежишь, и смыл тебя батюшка Енисей набегающей волной, – не унимался Михай, но продолжать тяжелый для обоих разговор не стал.
Вытащил две бутылки шампанского, протянул Анике.
– Давно не пил шампанское?
– Да я к нему как-то не очень. Но спасибо! Сохраню на Новый год. Он поставил бутылки и повернулся к Сянуме.
– Настя! Сделай нам на закусь строганины. А то без нее мы много не выпьем и толком не поговорим.
Сянуме вышла из балка, подняла крышку деревянного ящика, врытого в мерзлоту, выбрала крупного чира. Вернувшись, начала сдирать с него шкуру. В последнюю очередь из рюкзака Михай вытащил две бутылки в красочных этикетках. Это был ром Пуэрто-Рико с ароматом кокосового молока и кофе, немного тягучий сладкий ром крепостью за пятьдесят градусов. Аника взял в руки одну бутылку, внимательно изучая этикетку.
– Что за новая отрава?
– Крепкий ром. Но приятный! – Молдаван даже сглотнул слюну. Аника открыл бутылку, налил в две кружки. Подозвал женщин.
– Настя, Аня! А ну-ка, продегустируйте!