Я был один из них и иногда,
Завидовал тому, как он их любит,
И обделяя ласкою меня,
Он говорил; один из вас меня погубит.
Но это я тогда не понимал,
И в тайниках души плодилась зависть,
Я лучшим быть средь них желал,
Чтобы его глаза мне улыбались.
Но я не смог унять свой эго крик,
И он меня привёл к халдеям,
Я сам не понял свой порыв,
Его я выдал иудеям.
О, как же я его тогда ругал,
И призывал, к его расплате,
Я на глазах у всех его поцеловал,
И стал своей любви предатель.
Потом, когда я прозревал,
И ужасался от содеянного мною,
В его ногах валялся и кричал,
Чтоб небеса разверзлись надо мною.
А он смотрел с любовью на меня,
Осмеянный, истерзанный, распятый,
И этот взгляд, он резал без ножа,
Предателю, достойная расплата.
Что сделано, то сделано, тропа,
Мая, порвалась прямо в бездну,
Я выжил, и не смог закончить жизнь,
Но это не могу назвать я жизнью.
И зря взывал я небеса,
Они ко мне остались глухи,
И ветви отверзались от меня,
Верёвки лопались, немели руки.
И я ходил по городам,
И, каявшись, его я прославлял.
Его слова, звучали как набат во мне,
Отец мой в небе, а не на земле.
Я всё бы отдал, чтоб его вернуть,
И всё иначе повернуть.
Я всё бы отдал, чтобы он,
Исчез с распятий и икон.
В игре, под именем «Христос»,
У каждого свои есть роли.
И для того, чтоб он воскрес,
Он в муках умирал от боли.
И может быть, что нет ужасней роли,
Чем предавать любовь, по божьей воле.