Потому, как на проявление подобных чувств сами российские постмодернисты и их выдуманные персонажи, чуждые русской крови и земле, не способны. Примером бесстыдства этой братии могут служить слова все той же нынешней кремлевской угодницы и лизоблюдки Т. Толстой, заявившей в Парижском литературном Салоне во всеуслышание: «БРЕНДА ДИССИДЕНТОВ мы никому не отдадим!» Эдакий иноземно-русский стилистический кентавр, доступный пониманию лишь избранных и характеризующий всю совокупность этих соловьев, стесняющихся того, что они – россияне. Представить, что так мог думать или произнести подобное Лев Николаевич Толстой просто невозможно – и тогда становится понятно, насколько ловкая однофамилица гения не похожа ни на него, ни на вообще любого настоящего русского писателя.
Но вернемся к роману П. Алешкина. Ибо ГРЕХ (еще одно ключевое слово в русской литературе, не доступное пониманию «соловьев»), случившийся с Андреем Анохиным, не может быть искуплен даже самой искренней и истовой просьбой к обиженному простить его. Грех, живущий в русской душе, либо замаливается многолетними молитвами, обращенными непосредственно к Богу, либо смывается кровью. Иначе русскому человеку оставаться русским нельзя. Если ты вышел из русской глубинки и дед твой воевал с армией Тухачевского плечо к плечу с самим Антоновым, то изволь испить всю горечь поражения от рук врагов России до конца.
Ибо свидетелем извинения Андрея Анохина, воспринятым всеми окружающими со слезами умиления и душевного просветления, оказался Михаил Чиркунов. На лице его «застыла чуть заметная презрительная усмешка».
По сути, слова эти – вершина романа, его апофеоз. Далее все – внимательное слежение за развитием основной темы эпоса: за противостоянием родов Анохиных и Чиркуновых сквозь годы и шеститысячекилометровые расстояния, кровавая развязка и эпилог, в котором звучит печальная эпитафия:
«А Анохин с Чиркуновым так и сгинули… ни слуху, ни духу»
Между двумя этими цитатами – вторая часть романа. История жизни Андрея Анохина и Михаила Чиркунова после совершения Андреем греха, уже не в десанте, а на том же месте, но в окружении большого количества новых людей, среди которых можно и затеряться, можно в случае чрезвычайном напиться – и никому нет дела до твоего скотского состояния, лишь бы на работу вышел вовремя. То есть перед читателем предстает бытие бывших десантников на острие, но все-таки цивилизации, которая в течение короткого времени уничтожила и зверя, и рыбу, и ягоду вокруг поселка на многие километры, выгнала из избушки охотника-ханта, поселила в его халупу ставшего бичом Михаила Чиркунова. Цивилизация принесла с собой и комсомольскую организацию, членом бюро которой становится Андрей Анохин, и железную дорогу, которую довели до болота Ульт-Ягуна в кратчайшие сроки ценой неимоверных усилий и нелепого героизма для того, чтобы завалить магазины поселка водкой и другими благами «большой земли», а также обеспечить начальника строительства не то орденом, не то золотой звездочкой Героя Социалистического труда.