Человек стоял на пороге бара под козырьком навеса при входе. Перед ним была безлюдная улица. Мокрая. Прямая. Дорога уходила метров на триста по прямой. Освещена она была только на половину, посередине проходила стёртая прерывистая разделительная полоса. Причём было не ясно, действительно ли, она кое-где стёрлась от времени, или изначально её рисовали пунктиром абы как.
Молчаливый байкер тоже заметил, что ночь сегодня въедалась в глаза, и это было немного странно. От этого звёзды, встречающиеся на клочках неба, там, где тучи иногда разрывались, казались особенно яркими, как ксеноны мотоцикла, который стоял неподалёку, шагах в четырёх.
Байкер попытался найти на небе луну, просто ради интереса. Он поймал себя на этой игривой мысли. И улыбнулся пьяной ухмылкой. Игра в поиски луны его действительно позабавила… Он сам иногда удивлялся своей «находчивости».
– Какой затейник, однако… – сказал он сам себе.
Но, так ничего не найдя на небе кроме огромных серо-чёрных туч, байкер резко переменился в лице. Оно приняло свои обычные черты жёсткого, раздражённого, подозрительного человека. Байкер втянул побольше соплей через нос, смачно харкнул, набрав в рот всё, что накопилось за время, когда он вышел из влажного теплого кабака на влажную и холодную улицу и смачно плюнул в сторону, противоположную той, где стоял его мотоцикл.
– Сраная гадская погода, не хватало ещё заболеть.
Рука потянулась в карман короткой кожаной куртки, которая практически идеально сидела на крепком торсе, повторяя все бугры мышечной массы, не раз спасавшей в разных передрягах. Байкеру хотелось курить. Хотелось даже не столько курить, сколько почувствовать что-то тёплое внутри. Дым от сигареты как раз подошёл бы для этого. Поиски пачки продлились несколько секунд. К счастью в ней осталось ещё три или четыре сигареты.
– Оооо! Как раз хватит до утра.
Дым приятно окутывал лицо и даже немного согревал, даря что-то вроде надежды и уюта в такую погоду, а яркий оранжево-красный уголёк чарующе дразнил, то разгораясь при каждой тяжке, то немного затухая, и тлея.
Так человек стоял и курил. Взгляд был полностью теперь прикован к этому огоньку на конце сигареты. Вот байкер поднёс ко рту остатки никотиновой радости, затянулся, прищурив глаза то ли от удовольствия, то ли, наоборот, от неприятного избытка ядов, которые попали в лёгкие от глубокой и длительной затяжки. Глаза смотрели только на край сигареты, изучали тление табака и папиросной бумаги от разгорающегося угля. Байкер явно о чём-то думал. Даже лицо стало более расслабленным, более философским, более мягким. Он полностью погрузился в себя, абстрагировался от всего мира.