Все! Я больше не могу. Братцы, ну зачем же вы так коряво, двусмысленно и бездарно о человеке, которого, к тому же, уже нет, и который вам не сможет ответить. Если это справка, то она должна быть сухой и выверенной. Если это портрет или рассказ о Шабтае фон Калмановиче, то он должен быть обстоятельным, прописанным со всеми красками, тонами и полутонами, которые позволяет использовать родной русский язык и не всуе; наверное, все-таки неординарный был человек. Если вы не способны написать ни то, ни другое, – не делайте этого: не позорьте себя и других. Не превращайте газеты, в которых вы работаете в «некоторые» СМИ, «по сообщению» и даже не по сообщениям, которых, как под занавес написано в вашей справке, Калманович приглашал на свадьбу своей дочери в Израиль ныне покойного «вора в законе» Вячеслава Иванькова (Япончика).
Nota bene
У меня больше нет слов. Вернее сказать, они есть, но я боюсь их использовать – может быть очень жестко! Вспомнилось крылатое выражение старшего корректора «Московской правды» Ирины Александровны Кутиной, интеллигентнейшей женщины, любившей крепкое словцо. «Ну, показывай, что ты там надрыстал», – говорила она человеку, приносившему ей материал на корректуру. Говорила, разумеется, не всем, а только тем, кто именно писал, как дрыстал, и не был способен на что-то большее. То есть, в важной цепочке «увидел – подумал – написал» напрочь пропускал «подумал» или же пел песню акына «одна палка два струна я хозяин вся страна». Что вижу (еще хуже – чего не вижу), о том и пишу. А также: «Увольте меня от Кушанашвили! Вот уж воистину не понятно, почему „сол, фасол“ пишется с мягким знаком, а „вилька, тарелька“ без». Первое время своего пребывания в столице «бешеный гений» (так он сам себя называет) работал для моей рубрики «Rock & Pop» и газеты «Новый взгляд», редактируемой талантливым журналистом Евгением Додолевым, чьи перестроечные очерки буквально взрывали всю страну. (До сих пор помню один из них, опубликованный в журнале «Смена» – «Вечера сторожа Суклетина». Как вспомню так вздрогну, мороз по коже). Работавший в то время в «НВ» Андрей Ванденко, преподал Отару прекрасную школу искусства интервью. Я учил горячего товарища быть взвешенным в оценках и отделять зерна от плевел в текстах, в фактуру которых постоянно примешивались не относящиеся к делу подробности, а то и просто переживания, связанные с эпизодами из личной жизни. Не будучи лишенным способностей, он был хорошим учеником и подавал большие надежды. Казалось, еще немного и Отар станет серьезным журналистом. Я видел его вторым Урмасом Оттом, разумеется, более экспрессивным. Но самопровозглашенная «легенда» и «мега-звезда» сознательно выбрала другой путь, а через некоторое время вместе со своими эпигонами и вовсе низвела профессию журналиста до уровня овощных рядов. После появления на телеэкране проекта «Акулы пера», говорить о том, что работаешь журналистом, было, мягко говоря, неловко. Народ думал, что все журналисты страны точно такие же, какие присутствуют на этой передаче, и задавался вопросом: «А бывают ли другие журналисты?» Справедливости ради надо сказать, что и в «Акулах» были очень приличные люди. Они вовремя покинули телевизионное присутствие, понимая, что та тень, которую отбрасывают на них остальные любители пиара, представляет угрозу для их репутации.