Но ответила я, конечно, же по-другому:
- Да, вы правы, - огласилась я с словами Третьего советника. - В
прошлый раз я была напугана. Мне было страшно влезть во всю эту
авантюру и во всеуслышание объявить себя герцогиней Форент. Вот
только сейчас, господин Первый советник, бояться уже поздно. Я уже
влезла в ваши интриги двумя ногами. И все, что я могу, попытаться
устроиться так, чтобы неприязнь вашего сына не повлияла на
продолжительность моей жизни. Именно поэтому я прошу у вас
гарантий. Кстати, - я слегка улыбнулась, - чтобы облегчить вам
задачу, предлагаю договориться, что после рождения сына от Адрея я
снова стану ургородской матерью Елькой и уплыву из Грилории на
корабле, который вы мне обещали купить этим летом. А вы сможете
оплакать умершую при родах Абриту. Все равно здесь меня больше
никто и никогда не увидит.
Я соврала. Мне было страшно. Очень. Но отступать мне и, правда,
было некуда, поэтому страх не подавлял, как в прошлый раз, а
подстегивал мою решимость настоять на своем. И уезжать я, конечно
же, никуда не собиралась. Но тут ложь была не совсем ложью. Я не
стану рожать от Адрея. Поэтому с чистой совестью могла пообещать
что угодно.
Третий советник смотрел на меня, не отрывая взгляда. А я на
него. В упор. Стараясь не только не отвести глаз, но и не моргнуть.
Сейчас должно было все решиться. Либо я сдамся, и со мной будут
вести дела не учитывая моих желаний, либо выстою, и тогда со мной
будут договариваться, как с равной.
В ответ на мое заявление третий советник громко и издевательски
расхохотался. Если бы я не уловила в его смехе нотки искусственной
веселости, то поверила бы. И, возможно, стушевалась бы, решила бы,
что я пытаюсь прыгнуть слишком высоко. А так молча сидела и ждала,
что он скажет.
- Ах, Абрита, - похлопал он в ладоши, - признаюсь, вам удалось
знатно насмешить старика. Вы еще слишком юны и неопытны, чтобы
понимать, когда можно ставить условия, а когда нет. Что же, это
будет вам уроком, - в этот самый момент маска доброжелательности
слетела с лица Третьего советника. И я, пожалуй, впервые увидела
его настоящего. Ледяной взгляд, абсолютное уверенность в своем
праве поступать так, как ему вздумается, и полное равнодушие всем
вокруг... Настоящий матерый хищник смотрел на меня. - Прежде чем
угрожать, ты, девка ургородская, должна была подумать, чем ты
можешь ответить мне, если я откажусь? - Он не стал дожидаться,
когда я что-то скажу, и ответил сам, жестко обрубив, - ничем. И что
я могу сделать с тобой, если ты откажешься? Все, что угодно.
Уяснила?