– Как праздник? – спросила она, едва я забралась в разобранную постельку и закуталась в теплое одеялко.
– Эдди ходил букой, а я веселилась. Прабабушке моя прическа понравилась. Она похвалила няню, только меня не Кларисса заплетала, а ты. Кларисса половину волос растеряет, у нее слабые косички получаются.
Мама молча направила свет от лампы на красочную обложку…
– А когда папа приедет? – спросила я.
Мама открыла страничку, на которой остановилась прошлым вечером…
– Ма… ам!!!
Мама закрыла книжку и повернулась ко мне, дочке. Я увидела ее лицо. Как же ярко блестели эти глаза в темноте. Никогда не видела ее такой… Она снова открыла книжечку и тихим голоском прочла первое предложение:
«Ранним утром петушок вышел на птичий двор…».
Сейчас я заканчиваю выпускной класс и много проблем у мамы с дочкой, которая упирается, вредничает, прогуливает школу, прячется в музыкальном классе и придумывает, как ей кажется, захватывающие и невероятные ритмы. Внезапно приезжает папа. Мон. Вдвоем они опускают несчастное дитя с небес на землю:
– Было уже, – говорят серьезно. И даже год и название пластинки называют. – Потрудись еще.
Помню, что и преподаватель музыки в конце урока имел привычку приглаживать сухой ручонкой волосы, тяжело вздыхать, любоваться отражением в зеркальце и говорить, причмокивая:
– Неплохая пьеска, мисс. Только слышал где—то.
Однажды я заставила маму хорошенько понервничать. Проснулась раньше обычного, идея пришла, как нужно сыграть. Наспех натянула толстый свитерок, спортивные штаны, прокатилась по перилам винтовой лесенки, сорвала белые чехлы с отцовских гитар, барабанов и синтезаторов. Папа строго запрещает прикасаться к его инструментам. Даже пыль вытирать с корпуса не дозволено. Не то, чтобы подключать к усилителям. Но я не слушаюсь – детские барабанчики давно кажутся игрушечными.
Отцовский табурет с сиденьем в форме подушечки для булавок так и манит. Такая есть у Клариссы, только у няни в виде разбитого на две половинки сердечка. В открытом ящике комода барабанные палочки, деревянные, лаком пахнут. Я медленно провожу круглыми наконечниками по запястью и вдруг ощущаю холод, возбуждение – совсем не хочется думать о завтраке и школе – я настроена на придумывание ритмических рисунков и уверена, что смогу сочинить что—то невероятное. И в этот раз папа точно похвалит.