Так оно и было. В течение нескольких драгоценных мгновений, пока он был мертв, Альтаир ощущал удивительный покой.
А потом… потом он начал постепенно приходить в себя.
Альтаир обнаружил, что стоит на ногах. Как такое возможно? Может, это его посмертное существование? Куда он попал? В рай? Если нет, место очень напоминало покои Аль-Муалима. А кроме того, рядом стоял и сам Аль-Муалим. Взгляд Наставника был непроницаем.
– Я жив?
Руки Альтаира коснулись живота. Он ожидал, что пальцы наткнутся на дыру с рваными краями, мокрую от крови. Но там ничего не было. Ни раны… ни крови. Но ведь он успел увидеть рану. Успел почувствовать боль…
Разве нет?
– Я же видел, как ты ударил меня кинжалом, – пробормотал Альтаир. – Почувствовал объятия смерти.
Лицо Аль-Муалима было таким же непроницаемым, как его взгляд.
– Ты видел то, что я хотел тебе показать. А потом ты заснул сном мертвеца. Считай, что ты находился во чреве. Теперь настало время пробудиться и родиться заново.
Альтаир мотнул головой, прогоняя из нее туман.
– Родиться заново… для чего?
– Альтаир, ты помнишь, за что сражаются ассасины?
– За мир везде и во всем, – ответил он, так и не сумев до конца очнуться.
– Да, везде и во всем. Недостаточно покончить с насилием, которое люди творят по отношению друг к другу. Нужно обрести еще и мир внутри. Одно неразрывно связано с другим.
– Так говорят.
Адь-Муалим покачал головой. Его щеки снова покраснели.
– Так есть на самом деле. Но ты, сын мой, не обрел мир внутри себя. Это видно по твоим отвратительным действиям. Ты высокомерен и чрезмерно самонадеян. Тебе недостает мудрости и умения управлять собой.
– Что теперь будет со мной?
– За все беды, причиненные нам, я должен был бы тебя убить. Малик считает это справедливым: твоя жизнь – плата за жизнь его брата.
Аль-Муалим умолк, давая Альтаиру полностью проникнуться значимостью момента.
– Но твое убийство стало бы напрасной тратой моего времени и твоих талантов.
Альтаир позволил себе вздохнуть чуточку свободнее. Ему сохранили жизнь. Значит, он еще может искупить вину.
– Ты лишен своего имущества, – продолжал Аль-Муалим. – И звания тоже. Ты сейчас находишься в положении мальчишки-новичка, каким ты был пятнадцать лет назад, когда вступал в братство. Я даю тебе шанс искупления. Ты должен заработать право вернуться в братство.