Внезапно ей вспомнились слова Гороховой: «Какие у Филечки руки!», и тут же поэтический образ любви погас, сердце пронзили ледяные иглы, с языка сорвалось: «Сволочь!».
– Женщина, вы покупаете или нет? Толкутся у прилавка, прям, не подойдешь, – услышала Светлана и, очнувшись от мыслей, огляделась.
Оказывается, она находилась в рыночном павильоне, куда ее сами собой привели ноги, причем в «мясном» ряду, то есть именно там, где нужно.
– Так вы стоите или нет? – раздался тот же истеричный женский голос.
Обернувшись на голос, Светлана натолкнулась на свирепый взгляд низкорослой тетки, у которой голова странным образом росла прямо из туловища, так как на шею не было и намека. «Тоже мне, снежная баба», – мелькнуло у Светланы. Дернув плечом, она молча отошла от прилавка.
– Вырезку берем! Свежая, только что по лужайке бегала! – кричала какая-то молодуха в клеенчатом фартуке и красной бейсболке.
– Свинина, нежирная, на шашлык и плов! Недорого! – вторил ей молодой мужчина в темных очках.
– И сколько же это, недорого, по-вашему? – сощурившись, спросила Светлана.
– Для вас, девушка, четыреста рублей, – осклабился мужчина.
– Ничего себе! Драть три шкуры сейчас называется «недорого»? – возмутилась Светлана. – Откуда такие астрономические цены?
– Гастрономические? – переспросил продавец. – Ну зачем же, рыночные у нас цены. А вам, если не нравится, в гастроном шагайте.
– Ага! – поддакнула молодуха с ехидной улыбкой. – Пускай там перемороженные кости по дешевке покупают.
– А вам какое дело? – разозлилась Светлана. – Я, кажется, не с вами разговариваю!
– Дак вы берете или как? – уже без улыбки спросил мужчина в очках, подцепив вилкой увесистый кусок и показывая его Светлане со всех сторон.
Конец ознакомительного фрагмента.