Не сомкнув до утра глаз, бледная, но решительная, Амелия вошла в кабинет директора и, стараясь не смотреть в его глаза, молча положила на стол заявление.
– Что это? – охрипшим голосом спросил Виктор и, надев очки, пробежал глазами текст. – Та-а-к. Значит, добить решили? Сначала чуть евнухом не сделали, теперь еще и без дизайнера меня оставляете. Откуда вы такая свалились на мою голову? Неужели мой невинный поступок заслуживает такой суровой кары? Да что вас, ни разу не целовали, что ли? Ну хотите, я извинюсь? Простите, ради бога, неуклюжего кавалера, который возомнил черт те что. Я ведь и в самом деле подумал… А! Теперь уже не важно, чего я там подумал. Ну что вы молчите-то, будто каменная баба с острова Пасхи? Скажите хоть что-нибудь! К примеру, какой я развратный тип! Домогаюсь вас, используя служебное положение. А вы вся из себя деловая и принципиальная, не женщина – робот. Вам до лампочки простые человеческие чувства и…
– Это смешно, поймите! – перебила словоохотливого шефа Амелия и усмехнулась: – Вы же умный человек. Все эти амуры на работе до добра не доводят, лишь вредят делу и репутации. Кроме того, я на такую роль совсем не подхожу, поверьте!
Ее спокойный, дружелюбный тон, заставил Виктора по-иному оценить ситуацию. Он окинул молодую женщину особым, заинтересованным взглядом, встал, прошелся по кабинету, затем приблизился к окну и, распахнув его настежь, повернулся к Амелии.
– Вот что. Никакого вашего заявления я не подпишу. Работайте. Даю честное слово, что больше это не повториться.
И она осталась. Надо отдать должное Виктору – за полгода, что проработала Амелия с того памятного разговора в кабинете, он был безукоризненно вежлив и официален не только по отношению к ней, но и ко всем женщинам их небольшого коллектива. Эту разительную перемену в поведении начальника заметили все. Секретарша Жанна, менявшая цвет волос и любовников с частотой лунных затмений, громогласно высказалась по этому поводу во время одного из дамских чаепитий:
– Прикиньте, девочки, ни одного знака внимания за несколько месяцев! Тут что-то не то. То ли заболел, то ли влюбился.
– Не говори, Жанна, – подхватила тему главбух Генриетта Васильевна, пышнотелая блондинка неопределенного возраста. – Раньше заглянет в бухгалтерию, насмешит, анекдот полускабрезный расскажет, одной – комплиментик, другой – подмигнет, глядишь и день не зря прожит. Словом, душка, а не начальник. А теперь весь такой серьезный, чопорный, прям, английский пэр, не меньше.