«Не проливайте кровь!») и допустил казнь сторонников Медичи, не дав им оправдаться; проповедовал мир и согласие в народе и склонял детей к доносительству на своих родителей, обязывая сообщать об их недостойном поведении (участии в азартных играх, пристрастии к роскошным одеждам).
О другой ошибке фра Джироламо Макиавелли пишет в главе из «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия» о зависти и завистниках, которые, соперничая с правителем «в славе и почестях», не могут «терпеливо переносить его превосходство» и, «чтобы удовлетворить преступные стремления своей души», «с удовольствием смотрели бы на гибель своего отчества»: Савонарола не понял, что существует лишь один радикальный способ подавить сопротивление тех, кто не желает нововведений:
Чтобы победить эту зависть, есть только одно средство: это смерть завистников. Если судьба так благоприятствует добродетельному человеку, что удаляет соперников его естественной смертью, то он может без сопротивления достигнуть верха славы, так как может беспрепятственно выказать всю свою добродетель, никого не оскорбляя. Но если он не имеет этого счастья, то ему нужно стараться освободиться от своих соперников какими бы то ни было средствами, и прежде, чем что-нибудь предпринять, он должен употребить все усилия, чтобы восторжествовать над этим препятствием.[31]
Монах Савонарола не сумел «как до́лжно» понять Библию и извлечь из нее правильный урок:
Каждый, понимающий как до́лжно Библию, увидит, что Моисей был принужден, чтобы упрочить свои законы и постановления, предать смерти множество людей, только из зависти противившихся его намерениям.
Джироламо Савонарола был убежден в этой необходимости; Пьеро Содерини, гонфалоньер Флоренции, тоже понимал это; но Савонарола не мог сделать этого, потому что у него не было должной власти, и те, кто мог бы это сделать, не понимали его. Он со своей стороны делал все, что мог, и проповеди его наполнены обвинениями и упреками мудрых мира сего, как он называл завистников и всех, кто противился его преобразованиям.
Содерини, со своей стороны, думал, что время, его собственная доброта, богатство его, которое он расточал всем, наконец заглушат эту зависть; он был во цвете лет – и почести, доставляемые ему постоянно его поведением, убедили его, что он без насилия и беспорядков возвысится над людьми, из зависти противившимися его намерениям; он не знал, что от времени ничего ожидать нельзя, что доброты недостаточно, что счастье часто изменяет и что злоба не удовлетворяется никакими дарами. Поэтому оба погибли, и единственной причиной их гибели было нежелание или невозможность победить зависть.