– Ты слишком долго жила в деревне Альф, Касс, – добавила Несса. – Ты всё еще не ничего не понимаешь.
Однако я набиралась житейского опыта с каждой новой доходившей до нас историей о жестокости. Но крутились и другие слухи, хотя реже и тайком. Шептались об Ополчении Омег и об Острове. Но, глядя, как безропотно мои соседи восстанавливали сарай, я сильно сомневалась, что это правда. Совет правил уже сотни лет, и сама мысль, что где-то существует место, неподвластное их контролю, казалась выдумкой. И в любом случае, зачем нужно это Ополчение? Роковая связь между близнецами являлась нашей гарантией безопасности. Даже сейчас, когда после засухи на Омег накладывали всё больше и больше ограничений, совсем задавили налогами и гнали на земли победнее, мы знали, что, в конечном итоге, Совет защитит нас. Для того и существовали приюты, потому-то после неурожайного года всё больше Омег обращалось туда. Той зимой мои кости буквально торчали наружу, обтянутые кожей. Тогда мы все так выглядели – кожа да кости. Одна пара решила покинуть поселение и отправилась в ближайший приют близ Виндхэма. Мы всячески уговаривали их остаться, суля новый урожай к следующей весне. Но их терпение иссякло. Всё поселение вышло на рассвете посмотреть, как они заперли свой дом и отправились вниз по каменистой дороге.
– Не понимаю, зачем они заперли дом, они же не вернутся, – подала голос Несса.
– По крайней мере, они будут сыты, – вздохнул Клэр. – Справедливо, что им придется за это отрабатывать.
– Какое-то время, конечно. Но теперь, говорят, кто однажды попал туда, останется навсегда.
Он пожала плечами.
– Они сами выбрали это.
Я снова взглянула на удаляющиеся силуэты. Они взяли с собой мешки со скромными пожитками, которые выглядели больше, чем их тощие тела. И правда, какой у них выбор?
– В любом случае, – продолжила Несса, – нельзя сказать, что без таких приютов было бы лучше. По крайней мере, мы знаем, что Совет не даст нам умереть с голоду.
– Не даст, – подошел Бен, старейший в поселении. – Но дали бы, если бы могли освободиться от нас. Но не могут. В этом всё дело.
* * *
Весной, когда подошел новый урожай и голод отступил, в повозке приехала моя мать. Бен проводил ее к моему дому, но я не знала, как приветствовать ее. Она выглядела почти так же, как и раньше, отчего я еще острее почувствовала собственную перемену. И дело не только в том, что я выросла за эти шесть лет, а в том, что всё это время жила, как Омега. Это изменило меня больше, чем мог изменить голод.