– Да? Ну покажи тогда из любопытства.
Глаза прапорщика метались, словно он потребил в один присест кило зелёных абрикосов. Он открыл рот, потом захлопнул и махнул рукой:
– Чёрт с тобой. Може, и вправду сгодятся, бери. Патронов сколько?
– Сотни две.
Нечипоренко только грустно покачал головой и буркнул:
– Никак ты, Николаич, снова дворец Амина штурмовать собрался?
– И для моего «майера» пачку поищи, – проигнорировал вопрос Емельянов.
– А дотащишь усё? – усомнился прапорщик.
– Ничего, я в два захода, – заверил Емельянов.
Да и что ему оставалось делать? «Автономка», как говорят подводники, есть «автономка». И за каждой нужной мелочью на главный склад Управления шастать не станешь. Тем паче, когда тебя в остановке особой секретности выдернули из провинции и сразу окунули в столичную помойку. «Нет уж, – сразу решил Емельянов. – Если придётся попыхтеть и подраться, то лучше всё необходимое иметь под рукой, на «тыловой» базе. Неизвестно ещё, как дело повернётся. Может, придётся и в подпол на время занырнуть.»
– Ладно, распишись…
Емельянов, пачкая руки свежей заводской смазкой, упрятал смертоносные машинки в специальные чехлы-карманы под крышкой чемодана. Пачки с патронами и рожки аккуратно уложил в отведённые для боеприпасов отделения.
– Гранаты?
– С «черёмухой» дай парочку.
– Всё?
– Всё.
– Пошли на вещевой… Так… Согласно штатного комплекта… нижнее бельё, носки хлопчатобумажные, туалетные и бритвенные принадлежности, одеколон…
– Дядь Вова, – прервал поток Емельянов. – Трусы и носки возьму. За остальное – распишусь. Одеколон, небось, «Русский лес»?
– Есть «Арамис» и «Олд Спайс», – Нечипоренко обиженно приподнял на лоб очки.
– Ладно, флакон «Олд Спайс» один выдай.
– Как знаешь, – безразлично пожал плечами Нечипоренко.
На этот раз Емельянов, чтобы не ставить прапорщика в неловкое положение, сам придвинул журнал-ведомость и расписался напротив ещё не заполненных граф. И на «продуктовом» он даже не стал заслушивать перечень причитавшихся на группу деликатесов, а сразу уточнил:
– Коньяк хороший?
– «Юбилейный», кизлярского завода.
– Беру две бутылки и палку сухой колбасы. За остальное распишусь.
– Как знаешь…
В конце концов, все люди – как люди. У каптенармусов сверхсекретных складов тоже есть жёны, дети и внуки. И Емельянов за грех почёл бы лишить их хоть не последнего, но куска хлеба, тем паче, что у него самого под мышкой угнездился пакет, туго набитый валютой, которую он был волен расходовать по собственному усмотрению.