* * *
Теща моя, Вера Петровна Хорольская, искусная рассказчица, поведала мне много занимательных историй из той, прежней жизни. Они были смешные и печальные, назидательные и трагические, правдивые и похожие на байки. Запомнилось: году в девятнадцатом маленькая Верочка, которой и семи лет не стукнуло, помирала от сыпного тифа. Лежала в беспамятстве, в бреду, а когда моментами приходила в себя, видела, что мать шьет ей обновку из какой-то серой холстины. «Я плакала и просила, чтобы платье было с двумя карманами, как у соседской девочки – моей подружки. Мне так хотелось, чтоб обязательно – с двумя карманами. А мама шила мне не платьице, а смертное. Ни на что уже не надеялась. Знала, что умру скоро».
Теща рассказывала, раздумчиво качая головой и посмеиваясь, вместе с ней улыбался и я, хотя, если честно, мне больше хотелось плакать от жалости к той маленькой умирающей девочке.
* * *
В конце пятидесятых-начале шестидесятых годов пустили в наше село автобус – разболтанный, чудом как не рассыпающийся на немыслимых ухабах УАЗик. Дядя Толя, совсем еще нестарый мужик, стоит на остановке, смотрит на часы и говорит: «Когда же он, наконец, подойдет, наш рельсовый автобус?»
Судя по всему, слово «рельс» вошло в наш язык значительно раньше, чем «рейс»…
* * *
Все-таки человек соткан из противоречий. Виктор Гюго, литературный гений, пэр Франции, не обделенный ни славой, ни богатством, лежа на смертном одре, просил, даже требовал, чтобы его похоронили в бесплатном гробу, из тех, на который по милости государства мог рассчитывать любой парижский клошар. Почему? С какой стати? Хотел напоследок сэкономить? Или вознамерился обмануть Всевышнего, вызвать у него жалость к себе? Кто даст ответ…
* * *
История смешная, но с некоторым душком. Ехал пассажирский автобус из одного луганского городка в другой, как одной тетке внезапно приспичило. Остановились. Побежала она в кусты, присела без опаски – темно ведь уже. Справила большую нужду, и тут померещилось ей, что кто-то слегка шлепнул ей по голой заднице. Не чуя себя от страха, подхватилась и бегом к автобусу. Уже хотели трогаться. Как вдруг обнаруживается, что там, в кустах, женщина обронила узелок с деньгами. Упросила шофера пойти глянуть, посветить. Пошли. Действительно, узелок валяется на траве, а рядом спит пьяный с лицом, выпачканным дерьмом. Он-то, бедняга, и отмахнулся от тетки чисто рефлекторно.