– Вот, орудие пытки и убийства, – пояснил он, – Странгуляционная борозда, конечно, остается, но такая тонкая, что неопытный прозектор может и не заметить. А ощущения во время процесса непередаваемые. Обосрешься, обоссышься и кончишь раз десять. Это я, как специалист, тебе гарантирую. Ну что: договорились? – и Сергей легонечко встряхнул его покалеченную руку.
– Да что ж ты, сука, – болезненно взвизгнул крысеныш, пытаясь отстраниться.
– Значить не договорились, – Довбуш вздохнул сокрушенно и размотал струну.
– Постой, я же не сказал, что не согласен, – быстро пролопотал неудачник.
– А что ты, действительно, можешь сообщить мне дельного и поучительного? – задумчиво покачал головой Сергей, – Посредника ты, конечно, знаешь – какой-нибудь местный пахан в авторитете или кто из его пристяжных. Только, на хер они мне? Мне заказчик нужен. А еще… – он страшно выкатил глаза, оскалил зубы, пустил из угла рта тонкую струйку слюны и зашипел, – Мне очч-чень хочется видеть, как ты будешь кончаться.
– У тебя что, крыша поехала? – крысеныш забился судорожно, до предела втискиваясь в угол салона, – Я правда, знаю, знаю очень важное о заказчике.
– Ну!? – Довбуш мгновенно убрал с лица припадочную гримасу и промокнул платочком слюну.
– А ты, ты… можешь мне гарантировать жизнь?
– Не знаю, – пожал плечами Сергей, – А ты можешь гарантировать, что скажешь правду?
– Могу. Ты сам поймешь, что я не понтуюсь.
– Да? Возможно, ты прав. Хорошо. Перед лицом товарищей торжественно клянусь: не мочить ублюдка, если он не будет лепить горбатого. Ну?
– Заказчик – баба.
– То бишь особь женского пола – хочешь ты сказать? – удивленно поднял бровь Фаворит.
– Да.
Сергей открыл заднюю дверку авто:
– Надеюсь, ты не обидишься, если я не провожу тебя до больницы?
– Нет-нет, – быстро замотал головой крысеныш.
– Тогда выметайся.
Довбуш ускорил его чувствительным тычком в спину и полез за руль. Отъехал пару кварталов, притормозил на стоянке перед парком. Махнул рукой киоскеру: «Кофе, двойной!».
«Так… Со Стасиком без меня разобрались… – он с удовольствием ощутил на языке горячую, ароматную струйку, – Однако страсти накаляются, а мне здесь делать больше нечего. Нужно щупать банкира на Кипре. Он, если не всему голова, то всему ключ. Значит на волю, в Пампасы. Да… Но какова сучка? А парнишку жаль. Слег за презренный металл, или за неблагодарную любовь? Вряд ли… Слишком Стас Сокульский был прагматичен для большой любви».