После такого финта ушами вся организация была уверена, что меня уволят. Я, конечно, была к этому готова. Через две недели, когда я уже передала дела и получила расчет, практически на выходе меня задержали и пригласили к генеральному. Я победила! Они пошли на мои условия. С тех пор я работала по свободному графику, действительно приходила и уходила, когда мне было нужно, а охрана на входе скрежетала зубами при виде меня.
После этого я еще устроилась в издательство, где царил творческий хаос, и свободный график был нормой, большинство сотрудников вообще работали дома и периодически появлялись, чтобы сдать работу и получить гонорар. Я старалась не злоупотреблять такой свободой и проводила в офисе значительное время, что помогло мне за короткое время упрочить мое положение и увеличить мое вознаграждение. Через полгода я была уже ведущим журналистом, а через год – руководителем отдела.
– Эллина, тебя к телефону.
Я очнулась от раздумий и взяла трубку.
– Эллина Азизовна, здрасьти. Это Перепелкина. Вы уже вышли? С выздоровлением Вас! Я немного подзадержу статью о Цветкове? Они, оказывается, завтра дают дополнительный концерт, и там будет сам Цветков и еще, этот, депутат, короче. Они там хотят выступать и опять что-то дарить. Я думаю сходить туда и это тоже добавить в статью, – затараторила трубка.
– Лен, ну мы ж договорились, без отчества и на «ты». Что ты, в самом деле? Не надо задерживать, присылай, как есть. Марина ждет. Статья была нужна вчера, ты ж знаешь. У них эти акции каждый день идут, сейчас же выборы на носу. Не стоит оно того.
– Значит, не надо? – голос у молоденькой журналистки «на новостях» упал.
– Не надо. Давай, Лен, присылай, как есть. Это срочно. И лучше переключись на филиппинцев.
Я положила трубку и опять уставилась в стол, где лежал график выхода номеров.
– Эль, пойдем чайку попьем, – ко мне подошла Маринка.
Мы пошли в боковую комнатку, которая вообще-то была гардеробной, но давно уже стала чайной, а раздевались мы прямо в отделе. Здесь стоял маленький диванчик, стол, холодильник и шкафчик с посудой. На полу лежали стопки журналов.
Маринка налила мне душистого чаю и придвинула рулет, нарезанный без премудростей, на картонке.
– Ну, давай, рассказывай, – она пристально смотрела на меня.
Я опять почувствовала шум в ушах и подкатывающиеся слезы. Господи, когда же отпустит!