Чего бы тебе, Рындин, в тридцать пять не уволиться и не податься в предприниматели, подобно Ермакову? Глядишь, и удержал бы свою благоверную. Черта с два – уровня Ермакова ты все равно не достиг бы.
Смартфон разразился рингтоном Where Do I Begin.
Рындин взглянул на дисплей.
«Бывшая». Ольга.
– Помяни черта, и он появится. Да, Ольга, слушаю.
– Нам нужно встретиться! – голос «бывшей» раздражал Рындина уже давно. Как давно? Последние три года точно. А в предыдущие семнадцать лет? Наверное, нет. Или скорее нет, чем да. А вот в последние три или четыре года раздражал, что называется, по нарастающей.
– Кому это нам? Тебе, мне и твоему жирдяю?
Жирдяй – это Верютин, генеральный директор «Сигмы». Нынешний муж Ольги.
Тесен мир – грохнули подчиненного Верютина. А если бы убили Верютина, как на это отреагировала бы Ольга? Не очень бы убивалась, в этом сомневаться не приходится.
Как давно, ты, Рындин, стал задаваться вопросом: «А не по расчету ли сколько-то лет назад она вышла за меня, генеральского сына, замуж?» Давно. Уже, пожалуй, и не упомнить.
– Евгений, не паясничай! – до чего же у нее визгливый голос. – Нам с тобой надо встретиться!
– Хм… Знаешь, мне очень не хочется встречаться с тобой вообще, а уж сейчас, когда я занят до упора, тем более.
– Нам надо поговорить!
– Да ты что? «Нам надо»! Мне от тебя ни фига не надо. Если хочешь, говори по телефону. Итак, что тебе от меня еще надо?
Рындин постарался, чтобы голос его звучал совсем уж занудно.
Может быть, удастся сократить время разговора до минимума. Или вообще избежать разговора. Нет, надо было сразу послать ее на три буквы.
Но бывшая благоверная – точнее, неблаговерная – не из тех, кто пасует перед какими-либо преградами. Женщина-таран. Женщина-стихийное бедствие.
– Ты говорил вчера с Юлей по скайпу?
– Говорил. Или я не могу говорить с моей дочерью?
– Она сказала, что приезжает через два дня.
– Чего бы ей не приехать?
– Она сказала, что останется здесь.
Рындин с тоской посмотрел на стену кабинета.
– Юля взрослая девочка, – «как же я ее выносил столько лет?»
– Девятнадцать лет – это, по-твоему, взрослая?
– Когда мы поженились, мне было двадцать два года, а тебе двадцать три.
– И мы оба уже закончили учебу!
– Она может закончить учебу здесь.
– Здесь?! Так это ты ее подговорил?
– С какого это перепуга я стану ее подговаривать?