Не знай я языков и не прикинув, как могло бы звучать, – и не сообразил бы. Ударения во французском, да и итальянском, наверное во всех романских, ну тут я не специалист, падают на последний слог каждого слова, совсем иначе звучит, чем когда русский под текст подстраивают. Короче, в мусор. Подобные советы проходят по разряду вредительства.
«Вертоград» после внимательного изучения оказался сборником стихотворений морализаторского содержания. Фактически те же басни.
Наиболее приличные смотрелись так: роженица назвала Богоматерь «свиньей» – и родила вместо ребенка поросенка, «черна и мертва».
Нищий с глазами на затылке объясняет бедняге, что он – Христос и «отвсюда тайны созерцает». Куда там Стивену Кингу и детским рассказам Северьяна про черную руку.
«Егда же глад в стране великий сотворися, тогда число убогих вельми умножися».
Мораль: епископ сжег нищих заживо и был за это съеден мышами…
Господибожемой, так я реально на их фоне могу стать великим поэтом и прославиться навечно! Нет. С прописной буквы – Великим. Гениальным. Не меньше. Басни Толстого, Крылова, Михалкова. Стихи Пушкина, Лермонтова. Сказки Андерсена, Бажова, Шарля Перро. И не одни русские! Гете, Гейне – это уж меня пичкали в интернате. Мопассан, Золя, Дюма. Киплинг – Маугли, да у него тоже много всякого имелось, включая стихи.
Конечно, все дословно вспомнить не удастся, но из имеющегося можно склепать недурственное собрание сочинений для детей и взрослых, с назидательностью и моралью. Ведь понравилось! Реально забалдели! Меня словами и красивыми лозунгами не проймешь, а у них натуральный информационный голод. Надо лишь красиво и своевременно подать. Только срочно записать и постоянно держать под рукой бумагу и карандаш. Мало ли что вспомнится.
Кто сказал «воровство»? Как можно украсть хоть что-то у человека, еще не родившегося? Да и если натурально гений, как вечно в школах говорят, так новое создаст. Ничуть не хуже. Я же все подряд тащить не смогу. То же Бородино: «Не будь на то господней воли – не отдали б Москвы» Это как? Непременно спросят. А «чужие изорвать мундиры о русские штыки» – очень даже патриотично. Надо записать, а потом уж хорошенько все обдумать.
Ну да, усмехнулся сам себе. Вот раскатал губу. Сколько в осьмнадцатом веке грамотных? Один-два из сотни мужчин? Ну, допустим, пять. И половина из них попы, а вторая – почти все дворяне. Они от мужицкого стиха лишь скривятся и отмахнутся. Вона – правильный учебник давно существуют, и нечего переться поперек авторитета.