Она ушла.
Я повернулась к мужу и снова села перед ним на корточки.
— Я заберу тебя домой. Покажу самым лучшим докторам. Тебя вылечат, поставят на ноги и память… Она вернётся… Есть методики и…
— Я хххх…хочч-чу, чччтт-тобы тт-ты ушшш-ла… — заикаясь, недобрым тоном сказал Макс. — Тт-ты мммн-не не ннн-нравишься.
Я вдруг почувствовала себя обманутой.
— Не говори так, пожалуйста. Сейчас я тебе покажу и докажу, что я твоя жена. Ника. Ты меня называл Никой и говорил, что я во всём тебе удачу и победу. Ты говорил, что я твоя личная любимая победа…
По моим щекам снова потекли слёзы.
Было больно смотреть на каменное лицо любимого мужчины и не видеть в его глазах тех тёплых чувств, что он ко мне питал.
Это был он, сомнений не было.
— У тебя шрам от аппендицита, — сказала я вдруг и улыбнулась. — И родинка на пояснице в виде полумесяца. Я ведь права, да? Я знаю, что права.
За спиной послышался вздох удивления.
— Илья, откуда она знает? — в ужасе прошептала хозяйка дома.
— Потому что я его жена, — ответила резко.
Забрала свою сумку из рук женщины, что стояла вместе с мужем истуканом. Они не знали, что делать и что говорить. Я понимала, что они знают, что это не их сын. Мне жаль, что они потеряли своего ребёнка, но это не значит, что они могут удерживать у себя чужого человека и выдавать его за своего без вести пропавшего сына. Тем более, что он пропал пятнадцать лет назад.
Я вытащила из сумки телефон, разблокировала его и нашла в галерее фотографии с Максом.
— Смотри, дорогой мой. Смотри, — отдала ему телефон. — Это наши совместные фотографии. Их много. Видишь? И мы счастливы с тобой…
Я говорила негромко и сдерживала себя, чтобы не кинуться ему на шею и не закричать, что я так скучала! Так болела без него и умирала с тоски и горя!
Макс посмотрел все фотографии. Потом вернул мне телефон и проговорил:
— Я ннн… не пп… пом-мню тт-тебя…
— Ничего страшного, — улыбнулась я сквозь слёзы. — Я помогу тебе вспомнить всё. Я…
— Н-нет, — сказал он хоть и, заикаясь, но тон его был резким. — Ессс-сли этт-то так, ттт… то з-забудь ммм… меня… Нн… не хоч-чу. Ух-ход-ди. Мм-мама, п-папа, увв… уведит-тте её.
— Ты не в себе… — прошептала, поражённая его словами. — Эти люди что-то с тобой сделали? Причинили боль? Или запугали?
Я махнула в их сторону рукой.
Анна Сергеевна и Илья Алексеевич возмущённо забурчали себе что-то под нос. Но я не слушала их. Я смотрела на Макса.