– Не просто присутствует – в Старой
Ладоге Светлейший князь нынче за главного! – сообщил Кир, с
наслаждением осушив свой бокал.
«И что-то мне подсказывает, что на
этом Романов не остановится!» – добавил он через Оши.
– При-и-иехали! – протянула
Воронцова, с самого момента появления в комнате Кира хранившая
собранное молчание. – И за что только я когда-то отдала свой лучший
палец?
– Светлейший князь, кстати, о вас
спрашивал, – лучезарно улыбнулся ей «Заикин». – И про тебя тоже
интересовался, – добавил он уже мне.
– Ди-Сы, проверьте, пожалуйста, наше
вино еще раз, – обронил я. – У меня о-о-очень нехорошее
предчувствие…
«Будет сделано, сударь…
Подтверждаю: вино в полном порядке», – последовал ответ.
«Вова, не дергайся, я тоже
пощупала – нормальное вино!» – поддержала его Оши.
– Бойся ладожан, дары приносящих… –
пробормотала Каратова.
– Ладожцев, – поправил ее Кир. –
Точнее даже: староладожцев.
– Короче, как Романов выбился из
тюремных сидельцев в эти почетные староложцы? – хмуро спросил
я.
– Как, как… Черная гвардия освободила
– как же еще? Оковы пали, темницы рухнули – все как положено при
уважающей себя революции. Как до Старой Ладоги без магии добрался,
Светлейший князь, правда, не рассказывал, ну а на месте у него тут
же нашлось немало сторонников… – плесни еще, будь другом, –
протянул он мне свой пустой бокал.
Я снова взялся за бутыль.
– И должен сказать, Романов там, в
Старой Ладоге, неплохо все организовал, – продолжил между тем
«Заикин». – Конечно, убежище у него значительно меньше Москвы, но
народу, так сказать, на квадратный аршин, там, как минимум, столько
же будет. Однако такого бардака, как у нас на первом этаже Большого
Кремлевского дворца, и близко нет! Все устроены, одеты, обуты,
умыты, досыта накормлены…
– У нас, вроде, тоже никто пока не
голодает, – заметила Светка.
– Голодать, может, и не голодает, но
драку за миску каши я своими глазами видел – и даже лично разнимал.
Не один конечно – с парой гвардейцев, – заявил Кир. – В Старой
Ладоге такое просто немыслимо!
– Ты не путай туризм с эмиграцией! –
усмехнулся я. – И вообще: Романов там, часом, какой-нибудь
политический приворот к тебе не применил? А то разливаешься, к
духам, соловьем…
«Ежели мне будет позволено
получить полный доступ к сердцу Станислава Станиславовича…