Он жил в этой постоянной зиме четвёртый сезон. Его первые ученики уже стали студентами, а он всё не мог решиться. Ведь отключённые реакции постепенно атрофируются. Медленно. Но чем чаще их отключаешь, тем вернее.
Он и так уже почти ничего не чувствовал. Лишь холод да желание склонять голову, принимая уважительную позу.
Какие жалкие следы былых рефлексов…
Жизнь становится глуха и почти неощутима. Лишь флёр настоящей – с её голодом, скручивающим внутренности, с всепоглощающей яростью, с опьянением битвой.
Искусственно снизив чувствительность остатков мозга к холоду, Мнге мог остаться вообще без эмоций. Отклик мог угаснуть совсем.
Но ведь холод не вечен? А горячий песок… Песок всё ещё вызывал в нём воспоминания о том, как он сам был когда-то игривым и юным. Пусть и не до конца живым.
Потому господин Мнге не торопился покончить с эмоциями. Он знал о грани, где ты – это уже вовсе не ты. И ценил остатки своей самости.
Однако каким бы он ни был, поставленные Теплейшим задачи нужно было решать.
Мнге не привык переваливать на чужие плечи бремя, что предлагают нести самому. Слова Теплейшего он принял, прежде всего, на собственный счёт. Да и кого ещё он мог загрузить дополнительно из своей и так перегруженной команды?
Часть сотрудников Мнге оставил в соседнем Н-ске, там тоже нельзя было бросить всего четыре года как открытый центр.
На новое место с ним прибыли четверо людей и четверо холодных. И все они работали сейчас на износ. Рове отслеживал личинок и создавал базу данных, близнецы тестировали новичков в виртуальных пещерах, Кох координировал работу.
Да и люди пахали у него, как тёплые, не досыпая и не выпрашивая выходных.
Потому, когда Теплейший приказал расширить контакты с аборигенами и усилить поиск, Мнге сам отправился отбирать человеческих детей. В холод. В местные обучалища.
Школы! Аборигены называли их школы.
Господин Мнге встряхнул головой. Его мозг был перегружен сведениями о людях – разные времена, языки, нравы. Иногда он просто не успевал вызывать в оперативную память нужный блок информации.
Но хуже всего были личные контакты.
Господин Мнге не любил людей. Его психика не была приспособлена к работе на условной территории противника.
Он был учёным, а не бойцом и разведчиком. Ещё четыре года назад он вообще контактировал с аборигенами только через обученных посредников.