– Это пусть завуч разбирается, какое ты там мыслящее! А ко мне ты без матери больше не войдёшь! Это я тебе обещаю!
Вадим пожал плечами и стал смотреть на секундную стрелку. Часы он носил, не снимая. Даже мылся в них, благо – водонепроницаемые.
Знал, что с появлением сотовых телефонов часы сделались в некотором роде анахронизмом, вариантом дорогого ненужного подарка, но предпочитал использовать их по назначению. Как хронометр.
Иногда ему казалось, что у него с часами особенный договор: когда Вадим опаздывал – они тянули время, когда попадал в неприятные ловушки – торопили.
Часы не подвели и сейчас – секундная стрелка неслась, как оголтелая, и даже слегка опередила трель звонка.
К завучу Вадим отправился под конвоем раскалённой, как «Тефаль», исторички.
Всю дорогу НеЭВМ думала только о нём, бубня в спину, но фатально не поспевая за широким шагом довольно рослого школяра.
Вадим топал себе, засунув руки в карманы и бренча там любимыми гайками.
Гайками, гильзами, потерянными кем-то ключами и прочей мелочёвкой глубокие карманы его бесформенных «парусиновых» штанов (вечно без формы!) были заполнены на треть. Весили штаны, как свежеубитый мамонт (бабушка!), и охотник убегал в них сейчас от тянувшегося сзади неприятного хвоста погони.
«Нелогичность взрослых – особенно бесит, – думал Вадим, всё ускоряя и ускоряя шаг. – Захочешь вдруг поучиться, а у кого?»
НеЭВМ историчку прозвали за совершенно нелогичное поведение. Не дотягивала она даже до допотопной ЭВМ, не то что до современных компов. То истекала к ученикам необоснованной любовью, то придиралась по-глупому, словно внутри у неё сидели две совершенно разные личности.
Завучем, однако, работала вполне нормальная тётка, Ирина Владимировна Петрова – простая и понятная, как её фамилия. И потому Вадим не очень-то напрягал нервную систему по поводу визита в учительскую.
Завуч знала, что посылать Вадима за матерью бесполезно.
Мать руководила заводом резинотехнических изделий. На воспитание сына времени у неё не хватало, только на спонсорскую помощь школе.
Отец? Его давно отправили в отставку, и место было вакантно. А травмировать бабушку Вадим отказывался наотрез.
Бабушке сравнялось семьдесят четыре. Мама была у неё поздним ребёнком, а Вадим был поздним у мамы. (Потому что «работа, и мужиков нормальных нет»).