Эти люди вовсе не собирались всю оставшуюся жизнь таиться и жить в страхе. Напротив, они горели жаждой отомстить за свое унижение. Вот в какой «мирный уголок» попал Емельян Иванович, прибыв в Мечетную слободу. Он то и дело встречался с участниками возмущения, причем некоторые из его новых знакомых играли в событиях не последнюю роль – например, известный Иван Зарубин-Чика. Понятно, что Пугачев с огромным интересом слушал рассказы этих людей об их схватках с войсками императрицы. Он разделял их возмущение, их ненависть к этой женщине, захватившей русский трон. Его душу жгла тайна, которой он владел, – тайна его «царского происхождения». Ведь он был тем человеком, который мог законно претендовать на трон! Пугачев изо всех сил сдерживался, помня наказ Павла Петровича открыть тайну по его знаку. И, наконец, не выдержал – беседуя с бывшим участником восстания Денисом Пьяновым, сообщил, что он вовсе не Пугачев, а государь Петр Федорович.
Однако вышло худо. Один из участников этой встречи донес на «государя», его схватили и отправили вначале в Симбирск, а затем в Казань. Но Пугачев не пал духом. В заключении на его сторону перешел один из караульных солдат, которого звали Григорий Углов. Он помог Емельяну Ивановичу бежать, и они вместе добрались до селения Таловый Умет близ Яицкого городка. Здесь в августе 1773 года Пугачев объявил местным казакам, что он является государем Петром III, и показал знаки на своей груди – двуглавого орла на левой и изображение человека на правой. Это изображение Емельяну Ивановичу сделали еще до ареста, в Мечетной слободе. С этого момента подготовка к восстанию вступила в решающую фазу. Пугачев решил не ждать появления Павла Петровича и действовать на свой страх и риск.
Григорий Углов все это время безотлучно находился рядом с ним, оказывал ему большую помощь. «Император» доверял своему новому сподвижнику, ему одному он открыл, что ждет знака от некоего знатного покровителя.
– Тот Павел Петрович с главными царскими генералами связан и большущее влияние имеет, – рассказывал он бывшему солдату. – Мы-то сами по себе, одними казаками, вряд ли можем царское войско одолеть. Надо, чтобы помощь из Петербурга пришла. Может, Павел Петрович допрежь моего подхода императрицу смертью порешит. Тогда я сяду на трон невозбранно.