Никогда я не смотрел столько фильмов подряд. Были среди них скучные, попадались и выдающиеся, первые мы проматывали, вторые пересматривали по многу раз. Независимо от качества, все ленты объединяло одно свойство – злоупотребления и насилие, творимые несовершеннолетними. Картины порока слились в бесконечную череду: вчера – несовершеннолетние употребляли запрещенные препараты, сегодня – несовершеннолетние занимались любовью в составе трех и более человек, завтра – несовершеннолетние употребляли, занимались и вдобавок палили друг в друга из пистолетов.
Часто во время сеансов мальчик останавливал показ и принимался расспрашивать меня об увиденном. Будучи, как мне тогда казалось, нормально развитым молодым человеком, я и сам многого до конца не понимал и на другой день как бы невзначай обсуждал горячий вопрос с приятелями, стараясь не выказывать при этом своего неведения. Все в моей голове перемешалось: персонажи перепутались, очень скоро я уже не мог вспомнить, где именно видел ту или иную поразившую воображение сцену. Во время обсуждений маленький зритель скакал по комнате от дивана к большущему полированному шкафу, изображая особенно понравившиеся эпизоды. Мы стали общаться с помощью полюбившихся цитат. Не будет преувеличением, если скажу, что в те месяцы я узнал про жизнь все.
Покончив с очередной кассетой, мы, взбудораженные и раскрасневшиеся, кое-как складывали, вычитали и умножали, разбирались, сколько миллиметров в сантиметре, а потом и в метре, разучивали стишок, заполняли календарь погоды и расставались до следующего дня. Через полтора месяца в очередном конверте меня ждала лишняя десятидолларовая банкнота – второклассник впервые окончил четверть без троек.
Конец ознакомительного фрагмента.