– Мама… дом… одна… – жалобно раздалось в ответ.
Ученица укутала ребенка получше.
– Ну что, согреваешься?
Девочка лишь кивнула. Да и что она еще могла сказать: одна, на перепутье, в окружении старых коряг и дорожной жижи.
Я подъехал чуть ближе, но с лошади слезать не спешил. Назовите меня гребанным параноиком, и я соглашусь, но мой волчий нюх заставил насторожиться.
– Нера, прошу тебя аккуратнее, – предупредил я племянницу.
– Дядя, хватит, не преувеличивай размер бедствия, – отмахнулась она. – Я, конечно, все понимаю, межсезонье и все-такое. Но она же совсем еще кроха. Сейчас выясним откуда родом, обогреем, доставим до дому, а потом…
– Съедим, – вставил я весьма неуместную шутку. Впрочем, юмор никогда не был моей сильной стороной. Честно сказать, я вообще не умел шутить, никак и ни при каких обстоятельствах. И если с моих уст срывалась некая острота, то напоминала она откровенное издевательство.
Нера прекрасно меня знала, потому даже не отреагировала, а девочка, слава Всевышнему, не разобрала сказанное мной слово.
– Я хорошо помню эту сказку, – сказала ученица. – Только здесь же реальная жизнь.
– Вот именно, пустые созвездия! – согласился я. – Тут сказкой и не пахнет. А воняет ужасным подвохом.
– Ну дядя, прекрати! – взмолилась Нера. – Совсем уже запугал малышку…
Честно признаться, в такой поганый день вообще не хотелось ни с кем спорить. Да что там спорить, не было желания абсолютным счетом ни на что: ни мерзнуть под моросящим дождем, ни подгонять лошадей, увязших по уши в грязи. Лучше бы сейчас устроиться в одной из придорожных забегаловок и, попивая эль, греться возле камина. Не помешала бы еще наваристая похлебка и свиная рулька в придачу. Хотя мечтать – оно, как говорится, не вредно.
– И все-таки, будь осмотрительней, – продолжал я старчески бухтеть.
Племянница ничего не ответила, только кивнула и взяла девочку на руки. Малышка чихнула, улыбнулась и прижалась к Нере крепче. Маленькие ручки обхватили шею, пальчики защелкнулись в замочек. С нетяжелой ношей ученица развернулась и направилась к своему коню, который первым почуял неладное. Поведя мордой, он захрапел и испуганно попятился.
– Ну ничего-ничего, – подхватил я уздечку и притянул коня к себе. – Перепутье оно такое. Здесь все больше кажется. Мерещится всякое мракобесие.