Внутри депо оказалось музеем Великой отечественной войны. Над стендами с фотографиями ветеранов, над старыми законсервированными станками висели кумачовые лозунги: «Бей фашистских гадов!», «Сталинец», «Бронепоезд имени товарища Кирова».
В глубине депо миновали пост вооруженной охраны и оказались в… спортзале. Тренажеры, штанги, боксерские груши отражались в зеркалах, которыми был отделаны стены. Беспамятный увидел в зеркале двух мужчин и не сразу понял, кто из двоих был им. Остановился, вглядываясь. Остановилось и отражение. Молодой парень с растерянным лицом зажимал рукой разрезанный бок. В черных волосах дымился клок седины. Кто это? Неужели я?
В раздевалке двухметровый мужик в тельняшке с обритой под ноль шишковатой головой допрашивал Вырвиноса. Тот агрессивно огрызался. Из их ругани Беспамятный понял, что ночью на вокзале случилось ЧП: кто-то столкнул охранника с перрона под поезд. Казанские подозревали Вырвиноса. Тот угрожал местью со стороны какого-то Бурого, а потом еще и Лютого. Из уродливый дыры на месте носа вылетали брызги. Голоса звучали все громче, перешли на крик, мужик в тельняшке вдруг ударил Вырвиноса пудовым кулаком в грудь, тот отлетел к стене и сполз, оглушенный.
– Мудило, – выругался гигант и повернулся к Беспамятному. – Ты каким поездом приехал?
– Не знаю.
– Видел, кто нашего человека столкнул?
– Нет.
– Как тебя зовут?
– Я сам хотел бы это знать.
– Чего он лепит тут? – недовольно посмотрел гигант на Тарана.
– Клофанули его, ничего не помнит.
Главарь указал на сидящего на полу Вырвиноса, спросил Беспамятного.
– Чего этот урод хотел от тебя?
– Куртку хотел снять. И про монету спрашивал.
– Про какую монету?
Беспамятный показал найденную в разрезанной куртке монету. Циклоп взял ее, понюхал и брезгливо бросил под ноги пленному.
– Эту монету искал?
Безносый ответил, еле ворочая языком.
– Я монету спрашивал… в смысле деньги…
Таран крикнул.
– Из-за такой мелочевки ты человека порезал?
Гигант посмотрел на Беспамятного из-под козырька мощных надбровий.
– Сильно порезал? А ну покажи.
Беспамятный снял куртку, свитер и почерневшую от крови майку.
– Ишь ты, – сказал гигант. Но взгляд его был направлен не на резаную рану, а выше, на левое плечо с синеватой татуировкой в виде раскрытого парашюта и надписью «ВДВ – 1994».
– Десантура, – грубое лицо подобрело. – Где служил?