Парочка снялась с места и рванула в кабинет, едва не сбив выходящего с ног.
«Отец и дочь?.. Не похоже… Какая, интересно, у них разница в возрасте?» – подумал Вадим и направился к окну.
За окном красовались мрачные кипарисы.
А позади них, на фоне дальней, освещённой солнцем весёленькой зелени сверкал фонтан, украшенный мраморной фигурой девочки, слушающей ракушку.
Героиня скульптуры выглядела лет на четырнадцать… И выражение лица, и озорная поза, и легкомысленный наряд юного чуда вызывали добрую улыбку. Скульптура из тех, о которых можно сказать примерно так: «Ничего особенного, но невозможно глаз оторвать».
«Птичка Божия не знает ни заботы, ни труда…» – вспомнилось Вадиму.
Он полюбовался девочкой, помедлил.
Нравилась ему эта скульптура. Отвлекала от мрачных раздумий.
«Нет, у них свои заботы…» – вздохнул Вадим и решил продолжить свой путь.
Это Институт медицинских проблем семьи. По вторникам, средам и пятницам здесь принимает доктор Бусурин.
А ещё здесь работает Инга Демченко. Заведует биохимической лабораторией.
«Зайди, когда поговоришь с Михаилом Юрьевичем, – сказала Инга утром. – Я буду волноваться».
Конечно, Вадим зайдёт. Естественно. Как иначе? Могла бы и не напоминать. Тем более что до съёмки, назначенной на шестнадцать, времени целый вагон.
Вадим направился к двери номер триста девять. Это следующая дверь.
Под номером имелась табличка с надписью «Л. М. Рубинштейн».
Кабинет наполняло золотистое сияние. По кремовой стене справа катались золотые солнечные пятна. В золотом паркете отражались четыре высокие акустические колонки. На правой стене, выше солнечных пятен висела копия картины Валентина Серова «Похищение Европы», а спиной к противоположной стене за столом сидела героиня другой картины того же автора – Ида Рубинштейн… То есть не Ида, а Лилия, её зовут Лилия… Она держала телефонную трубку и кивала головой, весело улыбаясь.
Увидев Вадима, хозяйка кабинета сделала царственный приглашающий жест. В этом жесте, впрочем, чувствовались искреннее радушие и улыбка…
«Как хороша…» – подумал Вадим.
Он задержался в дверях, сдвинулся чуть правее: с этой точки картинка была ещё лучше. «А если немножко присесть?.. Чуть-чуть… – подумал Вадим и остановил свои руки, готовые сложиться рамкой, – За сумасшедшего примет…»
– Хорошо, Машенька, извини, у меня люди… Да, да, перезвоню. Целую.