Еврейский вопрос был ключевым для политики и философии Просвещения. В наше время, когда Просвещение почти совсем отцвело, место еврейского вопроса занял мусульманский.
Освобождение евреев было центральной темой просвещенческой философии и политики. Просвещенные государственные деятели добивались изменения законов, которые делали евреев гражданами второго сорта, и прекращения погромов, ужасавших Европу. Завоевание для евреев права голоса, возможности участвовать в политике наравне со всеми и ходить, как все, по улицам своих городов сопутствовало распространению демократии и служило признаком подлинно либеральных конституций. По мере того как Запад становился все более просвещенным, либеральным и демократичным, он оставлял позади законы и обычаи, требовавшие дискриминации евреев.
Так же было и в философии. В очерке Маркса «К еврейскому вопросу» фигура еврея была тем местом, где постпросвещенческая Европа давала бой призраку богословия, внезапно замаячившему в вопросе о гражданском статусе человека. Еврейский вопрос влек за собой вопросы гражданства, религии, различия и принадлежности, интеграции и сохранения культуры. Эмансипация евреев была свидетельством одновременно и достижений, и ограниченности либеральных институтов. Задолго до Маркса политическая теология Спинозы уже сделала еврейский вопрос ключевым для определения места религии в государстве и для достижения подлинного просвещения в политике. В политической теологии Гегеля Авраам представал отцом индивидуализма. Западные философы, хвалившие или ругавшие либерализм, желавшие продвигать или тормозить демократию, видели в еврейском вопросе ось тех споров, в которых они участвовали. Современные споры о вере и секуляризме, прогрессе и потерях, отчуждении и общности, равенстве и разнообразии разворачивались на поле еврейского вопроса, а позже современная философия разместила в самом своем центре Холокост