– Правда?! И что это?
– Принеси-ка бабушкину любимую книжку! И медальон с фотографией Алеши. И ножик захвати – тот, маленький!
Бабушкина любимая книга была сборником стихов Пушкина, еще дореволюционного издания. Она собственноручно переплела эту книжечку, сильно обрезав поля. Неужели она имеет какую-нибудь ценность? А зачем нужен ножик?! Изнемогая от любопытства, я смотрела, как мама открывает медальон.
– Нет, не справлюсь… Руки дрожат… Надо вынуть фотографию, только осторожно!
Фотография моего прапрадеда сильно выцвела, но еще можно было различить его серьезное юное лицо с умным взглядом. Под фотографией оказалась… марка!
– Вот наше богатство!
– И что, она дорогая?!
– Очень! Младший сын Елены Петровны, Николай, был заядлым коллекционером. Часть коллекции, уезжая в Париж, он оставил матери – на черный день. Мы потихоньку продавали, а эта самая ценная.
– А с виду – простенькая.
– Так ценность не в красоте, а в редкости: опечатка, например, или изображение перевернуто. А эта – тифлисская марка, просто редчайшая!
– И сколько она может стоить?!
– Я думаю, сумма будет шестизначная.
– В рублях?!
– Детка, в долларах!
– Не может быть! Так почему же вы?..
– Почему не продали? Да вроде мы и так справлялись. А это твое наследство.
– Мама, послушай, может, нам сейчас и продать марку? Тебе на лечение! Я почитала в Интернете – в Израиле хорошо справляются с такими болячками!
– Да я и тут прекрасно поправлюсь, что ты! Нет, это твое наследство. И не будем больше об этом говорить, хорошо? А теперь возьми книжку!
– А там-то что?!
– Нужно аккуратненько отделить приклеенный форзац. Он только полями прикреплен. Ножичком попробуй!
Поля отошли легко – клей давно пересох. Под форзацем оказалась сложенная вдвое бумажка – когда-то голубая, а теперь пожелтевшая и обветшавшая. Я осторожно развернула – какое-то письмо, написано по-французски…
– Ну что, не узнаешь почерк? – улыбаясь, спросила мама.
– Как я могу узнать, интересно? Оно же девятнадцатого века! Вон, дата стоит: восемнадцатое… или шестнадцатое? Шестнадцатое июня 1828 года… И подпись… Боже мой! Мама, это что – правда его подпись?!
Я, не веря своим глазам, смотрела на характерный росчерк в конце: «А. Пушкин»!
– Да, это его письмо. У них был роман, у Александра Сергеевича и матери Елены Петровны. Она вообще была дама любвеобильная – в обществе даже злословили, что все ее пятеро детей от разных мужчин. Похоже, что один из старших братьев Елены Петровны – сын Пушкина. Прочти письмо – никаких сомнений не останется.