- Это, да, - согласился старик. – Сидишь с товарищем в одном
окопе, обстрелы переживаешь, последним глотком воды из фляги
делишься, а он неожиданно гнидой оказывается. Только и ждёт
удобного момента, напарника подрезать и к немцам сбежать. А потом
копать начинаешь, а эта сволочь, из раскулаченных и Советскую
власть ненавидела. Документы поддельные сделал, на фронт попал, с
нами рядом сидит, последним куском хлеба делится, а сам вражина.
Бывает и такое. Не дуйся на старика, коли что не так сказал. Я –
человек темный, простой, от сохи, могу и брякнуть что-то
невпопад.
- Иван Дмитриевич, - ухмыльнулся я. – Мы же уже разговаривали на
эту тему. Хватит прибедняться. На меня ваша маска неграмотного
селянина не действует. А по поводу «моего Васи», проехали и забыли.
Не стоит эта продажная сволочь того, чтобы о нём много
разговаривать.
Через сорок минут впереди на серой ленте шоссе появились две точки. За несколько секунд они
превратились в зеленые силуэты военных машин. Едущий первым «УАЗ»
заметил нас и два раза приветливо моргнул фарами.
- Кажись, наши, - буркнул дед, притормаживая.
- Они, - кивнул я, всматриваясь в автомобили.
«Нива» приткнулась к обочине. «УАЗ» и идущая за ним «шишига»
остановились, не доезжая до нас десяток метров. Дверцы машины
распахнулись и две знакомые плечистые фигуры в ушанках и серых
армейских тулупах вылезли на дорогу.
Я расплылся в улыбке.
- Знаешь их? – уточнил Иван Дмитриевич, заметив мою реакцию.
- Конечно, - подтвердил я. – Тот, который побольше и повыше, -
Ержан. Мы с ним в Караганде работали. Пониже – Андрей. Он нас на
«Бдительном» после вояжа в Европу, встречал. Оба – майоры.
- Да я уже вижу, что майоры, - проворчал старик, разглядывая
приближающихся военных.
Я щелкнул замком, распахнул дверь, и выпрыгнул навстречу
офицерам.
- Привет, Леша, - улыбнулся казах, протягивая руку. – Всё
нормально?
- Так точно, - бодро отрапортовал я, пожимая крепкую большую
ладонь, и не удержавшись, расплылся в ответной улыбке. – Предатель
нейтрализован, связан и упакован в багажник.
- Здравствуй, - Андрей был подчеркнуто сух и деловит, а рука
холодна как лед. Лишь прищуренные глаза разведчика и крепко сжатые
губы немного выдавали эмоции.
- Что там с Аллой? Пришла уже в себя?
- Никак нет. Спит пока.
- Идём, покажешь, - приказал Андрей.