— Да пошел ты, Царь, на … — услышала я сквозь музыку ее злой
голос.
Она гордо развернулась и вышла из зала. Я почему-то думала, что
он бросится за ней, но Царев только беспечно пожал плечами, взял
свой стакан, стоявший на столике, и отпил из него несколько крупных
глотков.
А потом вытер губы тыльной стороной ладони и вдруг в одно
движение оказался возле меня. Непроницаемые серые глаза
бесцеремонно впились в мои, а красивые губы исказились в
усмешке:
— Ну что, Мышонок, потанцуешь со мной?
— Я?! – мой голос сипло прорвался через сжавшееся от волнения
горло, и я сама понимала, как жалко это прозвучало.
Царев приподнял насмешливо бровь, как бы говоря: «А что, тут
есть еще какой-то мышонок, кроме тебя?».
Внутри в панике метались мысли, словно жильцы, застигнутые
пожаром: вопили, суетились и сталкивались друг с другом, объятые
смертельным ужасом. Я очень-очень хотела с ним потанцевать. И
одновременно боялась этого больше всего на свете. Вдруг я сделаю
что-то не так, вдруг я наступлю ему на ногу, вдруг от меня пахнет
потом…
А еще, он ведь встречается с Леной и танцевать хотел тоже с ней.
Меня позвал просто так, от безысходности. Или…нет? Он же мог не
приглашать меня на танец, но зачем-то сделал это. Может…Господи,
может, я ему нравлюсь? Ну хотя бы немного.
— Мышонок, — дружелюбно сказал он, — пока ты будешь мяться, уже
музыка кончится. Я что, такой страшный?
Я отрицательно замотала головой и, решительно вздохнув, шагнула
к Цареву. От того, что я дико нервничала, я внезапно забыла, куда
надо класть руки, и просто неловко прижала их к груди. А когда
Кирилл опустил мне на талию свои ладони, я, по-моему, даже дышать
перестала. Крепкие, горячие, они обжигали даже сквозь одежду,
рождая какие-то удивительные ощущения, которых я никогда раньше не
испытывала.
— Руки мне на плечи положи, — весело приказал Кир, которого явно
забавляло мое смущение, и я послушалась. Это было что-то
невероятное – ощущать под пальцами твердость его мышц, тепло его
тела. От близости Кирилла мне срывало голову намного сильнее и
качественнее, чем это мог бы сделать любой алкоголь. Он притянул
меня к себе так, что наши бедра соприкоснулись, и я вздрогнула.
Царев это почувствовал, наклонился к моему уху и бархатно
прошептал:
—Ты боишься меня?
— Нет…
От его дыхания, опалившего кожу, у меня по спине и рукам
пробежали мурашки, а внутри так сладко екнуло, что я непроизвольно
придвинулась к нему еще ближе. Теперь мы практически вжимались друг
в друга, и я не хотела даже думать о том, как это выглядело со
стороны.