Но тут же она ойкнула, засмеялась низким грудным смехом и совсем
иным тоном протянула:
— Ну Киииир, это запрещенный прием!
Кровь бросилась мне в лицо, я подскочила и метнулась в ванную.
Там пришлось несколько раз умыться ледяной водой, чтобы
успокоиться. В зеркале отражалось мое растерянное лицо с
покрасневшими глазами за стеклами нелепых очков. Они вместе? Опять?
Но Ленка же сказала…Но Кирилл же вчера целовал меня и такие слова
говорил… Получается, что это ничего не значило? Получается, что ему
было…все равно, с кем обниматься?
Горячие слезы потекли по лицу, и воспаленные глаза защипало. Я
сняла очки и снова умылась, неловко шмыгая носом. Нельзя, чтобы они
видели, как я плачу. Надо делать вид, что все хорошо. Расправить
плечи и держать себя с достоинством. А уже дома закрыть дверь своей
комнаты, упасть на кровать, уткнуться в подушку, от которой так
знакомо и уютно пахнет, обнять плюшевую обезьяну и тогда уже
нареветься от души.
Сделав себе это внушение, я насухо вытерла лицо полотенцем,
надела очки и вышла. Во рту у меня все пересохло, надо было хоть
воды или чаю выпить, прежде чем поехать.
Я двинулась в сторону кухни, надеясь, что спокойно там посижу,
но в это утро все шло не так, как я хотела. На кухне было
многолюдно и шумно: хлопала дверка холодильника, гремела посуда,
гудела кофемашина и ржали ребята. Они уже немного ожили и стали
больше походить на себя вчерашних. Лена сидела рядом с Царевым и
пила чай. Лицо у нее было еще недовольное, но уже не злое. Изредка
она поглаживала его плечо уверенным собственническим жестом.
Не показывать, как мне больно. Молчать, держаться,
улыбаться!
Я с независимым видом встала в дверях и стала ждать, пока за
столом освободится место.
— О, пирог остался! — вдруг радостно сказал Кирилл, притянул к
себе тарелку, цапнул самый большой кусок и смачно откусил от него.
— Вкусный. Откуда? Мы ж вроде вчера такого не покупали.
— Это Кристина испекла, — отозвалась Маринка.
— А кто это? — с набитым ртом поинтересовался Царев, и мне
словно дали под дых. В груди стало горячо и больно, мир закружился
перед глазами, и я едва не рухнула на пол. Он что, даже не помнит,
как меня зовут?!
— Ты че, вот же она! — фыркнула Верка и махнула рукой в мою
сторону. Царев оглянулся и наконец заметил меня:
— А, ну так бы и говорила, что Мышонок! Вкусный пирог, кстати.
Ты молодец.