И, подозреваю, там-то и начнётся настоящее «веселье»…
В первые дни я стараюсь оттянуть этот момент на как можно более
долгий срок, чтобы набраться сил. И отчего-то решаю, что Радищев –
идиот, и забыл о моём эфире. Даже притом, что я проиграл валдикту,
притом, что я мог разом лишиться огромного количества почитателей –
за пару дней невозможно настроить против себя всех, и всех же
заставить о себе забыть. Так что эфир в моём теле должен
копиться…
Но по какой-то, неизвестной мне причине он набирается очень
медленно… Так медленно, что его не хватает на трансляцию самых
простейших эмоций, и у меня нет никакой возможности повлиять на
своих тюремщиков. А ещё мешает постоянная боль, которая нарушает
концентрацию…
Меня держат в какой-то норе. Холодной, сырой и очень неудобной.
Настоящая могила. Она расположена под полом заброшенного гаража и
представляет собой узкую полоску, в которой я даже вытянуться в
полный рост не могу, когда пытаюсь заснуть…
Но спать мне тоже не дают – обливают холодной водой, вытаскивают
наружу, подвешивают за запястья на холодных цепях, избивают, хлещут
кнутами…
А я продолжаю слать смердов нахер и всё думаю, когда мне ждать
визита Радищева, и что сделать, чтобы он не узнал – кто я такой?
Наверняка этот вопрос интересует его – иначе Фёдору не было бы
никакого смысла оставлять меня в живых.
Неделя… Мне приходится вытерпеть целую неделю жестоких
издевательств. Неделю, во время которой я наполняюсь ненавистью к
своим тюремщикам и мучителям. В своей голове я прокрутил сотни,
тысячи вариантов того, как убиваю их, мучаю в ответ и заставляю
страдать…
Но, к сожалению, ярость – это просто ярость. Это не энергия,
которую низшие используют для колдовства, и не эфир, всё также
медленно заполняющий мою душу… Это всего лишь эмоция, которую я
накапливаю, и которой с каждым днём поддаюсь всё сильнее, и
сильнее.
Пока, наконец, Радищев всё таки не приезжает …
В этот день меня вытаскивают из этого заброшенного гаража,
отмывают холодной водой, хлещущей напором из шланга, переодевают в
сухое и отводят в небольшое двухэтажное здание. Оно расположено в
восточном углу территории предприятия, скрыто за массивным
насаждением тополей и людей здесь вообще никаких.
Как будто специально освободили к приезду хозяина…
Мои руки сковывают наручниками за спиной и усаживают на
неудобный стул в небольшом зале на втором этаже. Он почти пуст –
тут имеется только сцена, окна во всю стену, завешанные старыми
шторами, и ряд старых стульев вдоль стен. В зале пыльно, и в носу
начинает мгновенно свербеть.