Глаз снова выцепил крупные цифры —
1978. Я зажмурился, досчитал до десяти и снова глянул. Календарь с
проводницей, радостно скалящейся в камеру, никуда не делся. Как и
остальной иконостас мертвых и полумертвых кумиров.
Дверь оказалась прямо напротив, я
осторожно двинулся на выход.
— Лех, давай помогу, а? Ты как? —
затараторил рыжий, подскакивая ко мне.
«Да что ж ты такой назойливый», —
поморщился я. От первого шага меня повело, в голове зажужжала
дрель, меня бросило в пот. Странно, алкоголь давно уже должен был
выветриться, сутки уже прошли. Что ж так штормит-то? От лекарств?
Стоп, если это сон, а это сон, тогда… Тогда это тот редкий случай,
когда мне снится очень яркое и достоверное кино. Но семьдесят
восьмой год — это слишком даже для моей фантазии, отягченной
чтением книг про попаданцев в магические миры, чужие тела и прочих
нагибаторов.
Хотя в последнее время мода слегка
изменила свое направление, и я с удовольствием следил за
приключениями мента, попавшего в глубокий Советский Союз в тело
хлипкого пацаненка. Черт, пока я тут валяюсь со своим инфарктом,
автор третий том запустит, а я все пропущу. Надо поживее
выкарабкиваться из этого состояния. Ненавижу болеть. Я даже редкие
простуды на ногах переношу. Максимум отоспался после смены, приняв
на грудь сто грамм (а лучше двести) с красным перцем, пропотел — и
снова огурец. А тут затяжной прыжок в бездну, походу…
Я добрался до двери и вышел в
коридор, не обращая внимания на обиженно замолчавшего рыжего.
Кажется, он что-то спросил, а я не услышал и не ответил. К черту.
Будем решать проблемы по мере их поступления. Слишком наглая и
болтливая галлюцинация — это очень вредно для моего неокрепшего
организма.
Хотелось бы мне знать, почему в моей
фантазии вообще возник пацан, а не аппетитная медсестричка в
коротком белом халатике с расстегнутой на пределе пуговичкой? Надо
срочно избавляться от зануды и представлять себе упругую попку,
обтянутую медицинской униформой.
Я добрел до двери, дернул ручку и
вышел в коридор. В уши ударила какофония звуков, в нос —
квинтэссенция запахов. Как говорит сынишка друга, когда мы
проезжаем очистные сооружения по дороге на рыбалку: все ароматы
Франции в одном флаконе. Пахло мокрым бельем, жареной картошкой,
прокисшим супом и чем-то еще неуловимо знакомым по беззаботному
детству.