Пацан оглядел ее со всех
сторон, попытался отряхнуть от песка, но осознал бессмысленность
затеи и хотел уже бросить газету тут же, но суровый возглас дамы в
летах, которая все это время за ним пристально наблюдала, заставил
его изменить решение.
Испорченную панамку он скомкал
сильнее, зажал в кулаке и отправился в сторону мусорки. Что меня
дернуло проводить его взглядом до урны — не знаю. Но я продолжил за
ним следить и с удивлением обнаружил, что мальчишка с рваной
промокшей газетой в руках прошел мимо всех мусоросборников и
растворился в толпе отдыхающих, бредущих в сторону лотков или
стоящих в очереди за квасом и пивом, пирожками и водой.
Странно, на фига ему грязная
бумага с песком? Куда он ее потащил? А самое главное — почему? И
тут раздался вой сирены. Я подорвался с места и заозирался по
сторонам. Но оказалось, колоритный толстопуз выбрался из моря,
подошел к своей лежанке и обнаружил, что его обокрали! Натурально
сперли часы, обручалку и печатку. А сиреной выла его не менее
импозантная жена шикарных размеров.
Я растерянно глядел на толпу,
быстро собирающуюся вокруг несчастного с советами, вопросами.
Кто-то крикнул: «Милиция! Милиция!» На горизонте замаячил Кузьмич.
Глянул в нашу сторону, увидел меня на вышке, поискал глазами
Женьку, кивнул и двинулся в сторону возбужденной толпы.
Раздвинув плотные ряды
полуголых курортников, Сидор Кузьмич представился и потребовал
объяснить, что происходит на вверенном ему участке пляжа. Выслушав
истеричные подвывания гражданки и возмущения обворованного
гражданина, Кузьмич оглянулся и махнул рукой.
— Жека, бросай все, беги к
ментам! — крикнул я с вышки и кинулся вниз, вспомнив, что у друга в
руках пирожки.
— Что случилось? — Женька
принялся озираться по сторонам.
— Обокрали кого-то. Кузьмич
послал за милицией.
Спускаясь, я решил, что в
опорник лучше идти напарнику, мало ли что у меня спросят, а я
ляпну. Я, конечно, умею беззастенчиво врать при необходимости, но
береженого бог бережет. Не стоит привлекать к себе лишнего
внимания.
Отобрав пирожок у друга, я тут
же достал один и смачно укусил. М-м-м, с капустой, мои любимые! Рот
моментально наполнился слюной, и пирожка не стало за два укуса.
Вернувшись на вышку, выбрал еще одну сдобу и, смакуя, принялся есть
и наблюдать за развернувшейся трагедией.