Когда спустя сорок лет правда вышла
наружу, отец рассказал свою историю. В том же году, в октябре, за
неделю до курильской трагедии цунами накрыло и Азовское побережье.
Отцу было двадцать, и он ездил добровольцем восстанавливать
разрушенное советское хозяйство в Темрюкский район, который стал
эпицентром. Взяли с него, как и положено, подписку о неразглашении.
Центральная пресса эту трагедию не озвучивала.
Только в газете «Советская Кубань» в
начале ноября я нашел короткую заметку о спасательных работах:
«К спасательным работам были привлечены рабочие, колхозники и
служащие ряда городов и станиц Кубани, а также воины
Краснознаменного Северо-Кавказского военного округа. Сразу после
наводнения в прибрежную полосу прибыло много автомашин и тракторов,
вертолетов, амфибий, катеров и других технических средств. Поистине
массовый героизм проявили воины Советской армии, летчики
гражданской авиации. Ими спасены сотни местных жителей». А в
это время стихия уничтожала Северо-Курильск…
Я сбегал в книжный магазин, купил
тетрадку за три копейки и шариковую ручку за тридцать пять.
Вернулся в библиотеку и засел переписывать прогнозы погоды.
Фиксировал направление ветра, осадки, влажность и давление, пытаясь
вычислить вероятность наводнения.
Голова пухла от мыслей. Пальцы
почернели от типографской краски. Обе библиотекарши уже откровенно
косились в мою сторону. Видно было недоумение, написанное на лице
старшей работницы: зачем двадцатилетнему мальчишке копаться в
пыльных архивах десятилетней давности? Лето в разгаре, сессии
закончились, большинство студентов разъехались на каникулы, а этот
торчит тут, мешает работать в тишине.
Я задумчиво смотрел в окно, когда
скрипнула входная дверь, и библиотечную тишину нарушил перестук
женских каблучков. Я заинтересованно повернул голову, увидев, как
мисс Зануда (та, которая выносила мне подшивки) недовольно поджала
губы, оглядев посетительницу.
— Здравствуйте! — раздался звонкий
голос, и я замер, стараясь слиться со своим столом, надеясь, что
девушка меня не заметит.
Низко склонившись над газетной
подшивкой, я осторожно повернул голову в сторону кафедры выдачи.
Да, вчера на аллее было темновато, и при свете дня я вряд ли бы ее
узнал, но вот голос. Такой голос забыть трудно.
Возле Зануды стояла стройная девушка
не старше двадцати, хотя я мог и ошибиться. В те годы советская
молодежь выглядела добротней, что ли, девочки были похожи на
девушек, юноши на мужчин. Не то что в мое время, иной раз и не
поймешь, парень перед тобой или девчонка. Косы, боевая раскраска,
одежда унисекс, а то и похуже. И это я про обычную молодежь. Про
этих, которые испоганили радугу, я вообще молчу!