Фаланга пошла. С задних рядов выбегали пельтасты, пращники и метатели дротиков обстреливали передний край персов. Африканская, лучшая в мире конница набирала разгон на центр македонцев. Египетские колесницы, наводившие ужас своими косами, приближались к фаланге – Александр ждал. Уже приняли его солдаты непобедимую доселе чернокожую кавалерию – повисли сыны пустыни на копьях ветеранов, словно лохмотья. Вал за валом встречал македонский еж всадников, лишь сбрасывая с колючек то, что было гордостью армии шаха.
Дарий сломал плетку и прокусил губу. Лучшие тысячи его войска разбивались об эту стену истуканов, как вода о камень. Фаланга гнулась, трещала, ломалась, но… стояла. Стояла назло всему. Брошены были под македонские жернова быстрые, как молния, кочевники Аравии. Подняты на копья и затоптаны колесницы, вырезаны под корень месопотамские наемники. Залило солнце полуденным золотом небо, а дети Средиземноморья все собирали свою кровавую дань. Показалось в тот день воинам шахиншаха: не фаланге смотрели они в лицо, нет – в бездонные очи призраков Тьмы заглянули они. Лишь немногие из уцелевших выли в небеса – в недобрый час послал их царь на битву. И так захотелось вернуться домой и никогда уже не видеть сумасшедших, не знавших страха македонских мясников…
Дарий почувствовал, что смертельно устал. Захотелось в любимый гарем, где шоколадная Гурниса ласками избавит от тяжести в голове. Он поднял руку и отправил на смерть резервные, последние табуны. Александр понял: пора. Сейчас или никогда. Три раза прибывали гонцы от Пармениона, от ран падая с коней и шепча. Фаланга вырублена полностью, в строю треть – остальные заснули навсегда. Искандер кричал, собирая гетайров. Построившись клином, этерия поскакала в обход огромной армии шаха. Только это безумие могло спасти бой – с горсткой лучших воинов Александр собирался в центре врагов поразить Царя царей. Оставалось скакать и молить Ахилла, чтобы выстояла фаланга.
Левый край держался, а в центре охрипший, в крови Парменион отходил под навалом персов. Отходил, изрубая в куски эту вопящую орду. Копий больше нет – они в телах врагов. Щиты брошены – остались мечи, верные спутники ближнего боя. И где Александр?! Лучшая четверть лучшей армии мира приготовилась умереть. Они не бежали только потому, что понимали: так их убьют быстрее. Надо подороже продать свою жизнь – так положено воину, да и боги пусть полюбуются.