– Где находятся ваши винные погреба?
На компьютере отобразилась надпись:
Обьект №17: О_т_в_е_ч_а_й_н_а_в_о_п_р_о_с.
– В подвале седьмой дачи на окраине города. Данные дачи принадлежат новому революционному режиму!!! – президент яростно вскинул зажатую в кулак руку.
Странный у президента был голос. Ни ударений в словах, ни эмоций, это выглядело очень дико и страшно.
– Хорошо №17. Сейчас мы поедем туда, и вы откроете нам погреб. Вы поняли приказ?
Обьект №17: О_т_в_е_ч_а_й_н_а_в_о_п_р_о_с.
– Да, я понял.
Через полчаса черный автомобиль подкатил к дому ярко-зеленого цвета. Ворота для автомобилей распахнул человечек в сереньком пиджачке. Несмотря на дождь он не делал никаких движений чтобы укрыться от непогоды. Из уха торчал лингафон. Над виском краснела ранка от недавней инъекции.
Обьект №450 П_р_и_в_е_т_с_т_в_у_й.
Человечек у ворот поздоровался.
Михаил, Вячеслав Андреевия и Господин Президент, ныне обьект №17, вышли из машины и направились к неприметной двери. Семнадцатый загремел связкой ключей отпирая большой висячий замок.
– Так, семнадцатый, ты остаешься здесь.
– Хорошо.
Михаил и Вячеслав, пригибаясь вошли в погреб.
– Вот так Слава, мы теперь и будем получать все от этого мира без малейшего сопротивления!
– Я всегда знал что вы гений, Михаил! Это же просто величайшая идея!
– Нет личности – нет проблем!
– Это точно. Какое вино предпочитаете?
– Бургундское, если угодно.
– Кажется там, на дальних стеллажах.
Михаил повернулся спиной к Вячеславу и принялся изучать бутылки. Через несколько секунд раздался громкий хлопок, и Михаил рухнул на пол, обрызгав какой-то жидкостью несколько штабелей бутылок с вином.
– Этот город принадлежит мне – просипел Вячеслав, опуская револьвер.
Вроде бы в повседневной жизни города Москвы ничего не изменилось. Все так же, как и всегда, шли по улицам, останавливались у ларьков, покупали «Вечернюю» или «Дневную Фемиду», торчали на автобусных остановках, и спешили на пыхтящих вонючих машинах к месту работы.
Но в последнее время во всем этом появилась какая то неестевственность. Прохожие шли по троутару не как обычно – кто компанией, кто в одиночку, а стройными, ровными рядами, чуть ли не в ногу – проскальзывало ощущение, что толпу ведут на расстрел или проводится чудовищный конкурс по строевой подготовке.