Я много плакала. Казалось, я прожила в браке пять лет и вдруг мне изменили. Благо у меня тогда были три лучшие подруги, которые поддерживали меня, и со словами «да зачем тебе этот глупый Бэн» крепко прижимали к себе, а потом вели куда-нибудь развлекаться, чтобы хоть как-то меня отвлечь.
Я много думала о нем. Каждый раз, проходя мимо него в школе, я опускала глаза и старалась его не замечать, но багровый цвет моего лица выдавал меня, от чего мне становилось еще больше не по себе.
Прошел год. Он уже был в одиннадцатом классе, я в десятом. У него был ответственный год: предстояла сдача экзаменов для поступления в ВУЗ. Так вышло, что мы все же продолжили общаться, но наше общение было очень приятным для него и весьма унизительным для меня. Я постоянно слышала грубые шутки в свой адрес, касающиеся моей внешности. Не знаю, зачем я это терпела. Видимо моя симпатия была настолько сильна к нему.
Мы не виделись с ним вне школы, даже не разговаривали в ее стенах. Наше общение протекало лишь в пределах социальной сети. Спустя год нашего знакомства, нам все же удалось увидеться где-то еще.
У одной из моих подруг родители часто уезжали на все лето, оставляя ключи от квартиры и, собственно, саму квартиру в распоряжении своей дочери. Сложилось так, что мы решили устроить небольшую вечеринку. Это был лишь повод, чтобы позвать моего брата и его друзей.
Первая такая вечеринка показалась мне странной. Как принято на подобных мероприятиях, все гости выпивают. Я очень стеснялась этого делать при нем, при Бэне. Я думала, что это покажет меня не с самой лучшей стороны. Мои подруги говорили: «да наплевать, что он подумает, ему лишь бы шутки пускать в твою сторону». Я испытывала к нему странные чувства. С одной стороны, я его ненавидела, терпеть не могла. Его шутки меня настолько раздражали, что хотелось пару раз наградить его пощечиной. Но с другой стороны, он мне безумно нравился. Чем, казалось бы? Улыбкой. Его беззаботной, одновременно с этим, издевательской улыбкой. Но она была настолько красивая, что даже, когда он в очередной раз говорил мне что-то крайне обидное, а после улыбался, первое тут же забывалось.
Я надела платье. «Ничего себе, Марлина в платье» – такие были его первые слова при виде меня. Мне польстило. Но когда Бэн начал громко смеяться, радость на моем лице сразу угасла. Моя гримаса стала настолько невозмутимой, что я отпустила что-то вроде «пошел ты» и вышла из комнаты.