Электронный анализатор моментально выдал мне информацию по всем целям в поле видимости и выделил придавленных к земле ужасом людей в качестве возможных целей для атаки.
И первым, что я увидел, продравшись сквозь безвредный для костюма огонь, стал взгляд двух очей цвета той бескрайней, вечной лазури, которой я любовался ещё полчаса назад, пребывая в сладком плену внушённой мощным компьютером иллюзии. Она смотрела на меня – голубоглазая и светловолосая девочка лет, быть может, двенадцати, одетая в лёгкую ночную пижаму – смотрела с испугом и немой мольбой. Единственная из всех – она сверлила взглядом забрало моей брони, как если бы могла рассмотреть мои глаза за слоями защиты и тончайшей электроники. Она будто бы чувствовала мой взгляд – и пыталась найти его по одному только наитию…
И ей… Ей это удалось. Мы смотрели друг на друга, пусть даже она не подозревала об этом, а я боялся признаться в чём-то подобном даже самому себе. Ведь… мне незачем было глядеть в сторону человеческого мусора, чтобы покончить с ним…
– Ты очень вовремя, Марк! – усиленный динамиками голос Кирилла разнёсся над площадью, и мне вдруг стало очень неуютно за себя перед этой девочкой – некомфортно от того, что командир раскрыл моё имя и тем самым обнажил мою душу. Доказал, что все мы – нечто большее, нежели просто бездушный искусственный разум, запаянный в металлическую оболочку. – Мы как раз собирались тут заканчивать.
Растерянно поджав губы, я сделал несколько тяжёлых шагов вперёд и замер на границе того пространства, что готово было стать эшафотом для шести человекообразных насекомых, вставших на пути Империи.
Голубоглазая девчонка – вся измазанная в саже и грязи, с раскрасневшимися от слёз щеками – по-прежнему смотрела на меня, но взгляд её всё быстрее терял осмысленность. Шок выбивал разум ребёнка из тела, оставляя одну только безучастную оболочку. Наверное, это было к лучшему: стрелять в бессмысленное чучело куда проще, чем в мыслящее существо… Во всяком случае, мне очень хотелось так думать.
То и дело возвращаясь взглядом к бледному личику будущей белокурой жертвы, я попытался внимательнее разглядеть остальных жителей деревни. Два мужчины – крупный и тощий, будто б сошедшие с карикатуры «противоположности», женщина в возрасте и пара мальчишек – примерно десяти лет от роду – покорно склонялись перед механическими захватчиками, стараясь как можно ниже склонить головы и забыться в мольбах или тщетных молитвах.