Кю пожала плечами и сунула на прощание Буслаю и Зайке по кусочку рафинада. И Сахаре, конечно, чтобы не обижалась.
Паур пробормотал что-то вроде «Да, интересно…» Паша хотел что-то сказать, но не решился.
Ребята распрощались. Всем хотелось надеяться, что когда-нибудь ещё доведётся встретиться. Или в сказочном мире, или в обычном. Чего на свете не бывает!
Когда мальчики уже отъехали на несколько шагов, Паша вдруг остановился, обернулся и сказал:
– Вроде я знаю название для загадки, которая у каждого. Замысел! Вот как она называется. Хоть в жизни, хоть в сказке. Ну всё, пока, до встречи!..
Он пустил коня в галоп, и Паур помчался следом.
Айн пробормотал:
– В самом деле… Как же это я сам не додумался?..
– А что? Здорово, – Кю словно пробовала предложенное Пашей слово на вкус. – Господь задумал, какая жизнь у кого может быть, только нужно разгадать её… Ура! Значит, мы все трое тоже загадочные!..
– Хорошо, – подвёл итог Айн, – значит нам осталось догадаться, где встать на ночлег. По-моему, вон у того дуба с раздвоенной вершиной будет в самый раз.
Когда наутро путешественники сидели за завтраком (Клёночка составляла им компанию, хотя вполне довольствовалась свежей водицей в своей вазе), к ним прилетел воробей. Он сел неподалёку и стал разглядывать каждого по отдельности, то правым глазом, то левым.
– Доброе утро! – приветствовал его Айн.
А Кю пригласила, поведя рукой в сторону скатерти-самобранки:
– Угощайтесь, пожалуйста.
– Благодарю вас, – учтиво прочирикал воробей, но подлетать к столу не спешил. – Меня зовут Чичероне, к вашим услугам.
Стараясь быть не менее учтивым, Айн сообщил воробью своё имя и представил спутниц. Потом не выдержал и спросил (хотя подозревал, что это не совсем соответствует правилам приличия):
– А что означает Чичероне? Мне кажется, что так называют экскурсоводов в Италии.
Воробей скромно пригладил пёрышки, выдержал паузу и ответил:
– Не могу точно сказать насчёт экскурсоводов. Хотя, думаю, я вполне справился бы с такой работой. Но моё имя восходит к самому красноречивому человеку Древнего Рима – Цицерону.
Тем временем Кю спохватилась, положила на отдельную тарелку понемножечку разных угощений и снова пригласила Чичероне позавтракать. На этот раз он принял приглашение. Деликатно поклёвывая по крошечке, он, как и положено наследнику имени Цицерона, одарял присутствующих своим красноречием: