Души моей звенящая струна… Сборник - страница 4
Шрифт
Интервал
В бессилии подушку намочив.
Все говорят – судьбу нам не исправить,
А кто судьбу даёт, нас не спросив?
Свободу мыслей наших и желаний
В кольцо преград замкнул, а ты держись!
И даже предков цепь воспоминаний,
Начало – вопросительная жизнь!
На распятии
С поклоном денег нищему я дам.
Неважно, что он бомж, живет в подвале.
Друзей своих я в жизни не предам,
Неважно, что меня они предали.
Я не хватаю звезд, не покоряю гор,
Я не хожу туда, куда не звали.
И помощи не жду с тех самых пор,
Когда мне в ней впервые отказали.
Я не желаю смерти никому,
Я не желаю боли – даже мнимой.
Ведь все доступно Богу одному,
Кого карать, кого считать невинным.
Не буду утверждать, что счастья нет.
Поймут меня, скорей всего, превратно.
И у меня один прекрасный был рассвет,
Но в остальном все грустные закаты.
Как горько жить изгоем средь людей,
Которые, себе не зная цену,
Вместо сильней, становятся лишь злей,
Не замечая в этом перемену.
Как жить, чтоб в нашем сердце камертон
Не замолчал лишь от того, что страшно?
Мне в центре быть враждующих сторон
Гораздо лучше, чем в тылу у каждой.
Вся жизнь прошла, но шрам как от хлыста,
По сердцу моему прошелся гладко.
Мне жалко на кресте распятого Христа-
Своей распятой жизни мне не жалко!
Когда на Божий Свет я родилась,
Когда сердечко детское забилось,
Я громко закричала в первый раз!
Как будто, что-то страшное случилось.
Старик
Сидел старик на паперти у Храма.
Полуслепой, с одной ногой, лицо все в шрамах.
Сидел понуро он и, невзирая на погоду,
Тихонько денежек просил на хлеб, на воду.
И люди, в Храм, входя, бросали пятаки,
От мелочи ненужной избавляя кошельки.
За помощь каждого благодарил старик убогий,
И каждый смело в Храм входил молиться Богу.
Входил, гордясь, что совестью он чистый,
От помощи своей, от бескорыстной.
Благодарил старик и, боль свою скрывая,
Духовность в людях поднимал, того не зная.
Вот так души и сердца полумрак
Рассеять может брошенный пятак!
А что такое счастье?
А что такое счастье? Кто же знает.
Быть может это мир после войны?
Но в нашем мире тоже убивают.
Уже свои, а не со стороны.
А может счастье – это наши дети?
Не те, которые без крова, голодны.
Ведь наши дети лучшие на свете.
А беспризорники – кому они нужны?
А может быть в любви все наше счастье?
Любовь до гроба – лучше не сказать.
Но мы ее хороним даже чаще,
Чем успеваем это осознать.
Бывает счастье и в патриотизме.