Попутчики беседовали.
– Он бутылки коллекционирует, – сказал мужик в буденовке. – Встречаются исторические. Из коричневого стекла штоф семнадцатого века. Из-под пива зеленая бутылка середины прошлого столетия. Другие экспонаты.
– Как у нас говорят – хобби, – старательно выговаривая слова, вымолвил пропотевший пиджак.
– Если угодно, – великодушно согласилась буденовка. – По помойкам рыщет. В дома врывается.
Буденовка помолчала и чуть заметно кивнула в сторону заткнутого горлышка бутылки:
– А?
Молчание.
– По чуть-чуть.
– Нет, спасибо!
– А?.. Самую малость? Собственного производства? Как говорится, на пробу?
– Ну… Такое время неподходящее… И место…
– Не настаиваю!
Буденовка поправила наклонно стоящую бутылку и продолжила:
– Врывается в дом и спрашивает, нет ли какой пустой бутылочки. А сам рыщет глазками по углам, да еще норовит в чужие глаза взглянуть. Так сказать, проникнуть в душу. Соображаете?
Пропотевший пиджак зашевелился, переместился на скамейке, брови приподнял в удивлении.
Буденовка засмеялась.
– Мы здесь многое чего знаем. – Он подмигнул. – Знаем, например, что Нат Кинг-Кол сказал. Он сказал, что у Дорис Дей коленки шершавые. И еще кое-что знаем!
Пиджак быстро и высоко, до кромки волос, поднял брови и тут же на место возвратил.
– Чем, простите, вы занимаетесь?
– Охраняю.
– А что вы охраняете?
– Все!
Вагон уже ехал, сквозь пыльное в потеках стекло виднелись мрачные заборы, насыпи, времянки, ржавые гаражи, кабели, тополя, с которых густо-зелеными хлопьями слетала листва. За деревьями, совсем размытые дождиком, громоздились дома. Первые этажи заслонены были, но это и хорошо. Главное, что бы можно было увидеть вывески.
Ждал я свою любимую вывеску, но ее пока что не было. Вот-вот появится. Она всегда появляется неожиданно, когда уже и ждать перестаешь. Все мне кажется – сняли ее, наконец, спохватились.
Там, за вагоном, находилась Великая пустота, как назвал такую безлюдную пустоту мистер Генри Джеймс. Не читали? Она притаилась, или я к ней притерпелся, словно к застаревшей зубной боли. Ее нет, но это не спасает. Даже от ее отсутствия тошно.
Представляю себе эту книгу огромной картиной, величиной с «Явление Христа народу», и в разных ее частях – разные сюжеты.
Например, ласковая и одновременно горестная обезьянка с двумя косичками, свисающими с упрямого затылка, в марлевом платьице стоит под деревянной истекающей смолой стеной дачи возле коричневой бочки, наполненной дождевой водой. Действительно, у нее мордочка очертаниями как у обезьянки, в форме подошвы. Хвостика, конечно, нет. Какой может быть хвостик у человеческой девочки! Есть золотисто-каштановая