Я замешкался, не зная, как начать разговор. Из-за чего был понят неправильно.
– Витя, у тебя есть рублик?
– Нету. – Витя отвечал по-английски. – Да и зачем? Сам подсчитай – в Вашингтоне в Костко упаковка в 35 бутылок стоит пять долларов, то есть четырнадцать центов за бутылку. За что доллар-то? Стоит этот олух здесь над душой…
Тут до меня дошло. Оделся я как пижон, весь в белом. То есть как обслуживающий персонал. Теперь доказывай, что ты не верблюд.
– О-о, сеньор! Вы не представляете, как дорого стоит перевозка воды из Вашингтона в Мексику!
Оба разом уставились на меня.
– Do you speak English? (Ты говоришь по-английски?)
– Si, Senior. (Да, сеньор.)
– What's your name? Juan, Carlos? (Как тебя зовут? Хуан, Карлос?)
– Ramses, Senior. (Рамзес, сеньор.)
– Ramses? (Рамзес?)
Глаза его переметнулись на рубашку, туда, где у обслуживающего персонала положено находиться маленькой фирменной табличке с именем.
– Did you learn English in the New York University? (Ты учился английскому в Нью-Йоркском университете?)
Я скосил глаза на свою рубашку. Вместо фирменной таблички местного отеля там было вышито фирменное NYU.
– No, Senior. I got the master degree there in the math and the computer science. (Нет, сеньор. В университете я проходил мастерскую программу по математике и компьютерному программированию.)
– Wow! What are you doing here? You could work in USA for one hundred thousand dollars a year. What's your salary now? (Непереводимое американское Вау! Что ты делаешь здесь? Ты можешь работать в Америке за сто тысяч долларов в год. Какая зарплата у тебя сейчас?)
– Two hundred, Senior. (Двести, сеньор.)
– Two hundred a month, a week, a day? (Двести в месяц, в неделю, в день?)
– A year, Senior. (В год, сеньор.)
– Two hundred dollars a year? (Двести долларов в год?)
– Yes, Senior, two hundred thousand dollars a year. (Да, сеньор, двести тысяч долларов в год.)
Мой собеседник обалдел. Двести тысяч! Хотел бы он так жить!
Девчушка на соседнем шезлонге вытаращила глаза и зажала рот кулаком. Женя уже давно стояла неподалеку и, наконец, решила вмешаться в наш непонятный диалог.
– Представляешь, Витя, он еще по-русски говорить может.
Витя не сдавался.
– Да как же, выучил два слова, и то матерных.
– Не совсем, – я тоже решил подыграть. – У меня русские корни. У лукоморья и так далее.