– Тебе, бичё, надо было почаще вперед смотреть, думать о последствиях, – тогда и оглядываться не пришлось бы.
Пленник, не оборачиваясь, кивнул:
– Ну да. Если бы знал, где упаду, – соломки б подстелил… Тем, кто без оглядки живут, тоже не сладко приходиться. Да им, наверное, и оглянуться то не на что…
– Ну, смотри, смотри. Последнее время что-то на философов везет, – ты уже пятый будешь.
Пленник отвернулся от прошлого:
– А вот мне первый раз такое счастье привалило, – с ментами.
– Угу, шутник, блин. Да ещё и счастливый на всю катушку. Поздравляю, кацо!
Впереди идущий автомобиль требовательно засигналил, сворачивая к какому-то зданию. Разговор прервался. Кортеж проехал мимо будки охранника к входу в Управление МВД Грузии. Выйдя из машины, пленник посмотрел в унылое ноябрьское небо, надеясь увидеть начало рассвета. Но оно было по-прежнему мертвенно-серым. Арестованного препроводили в кабинет начальника отдела уголовного розыска. Там собрались все участники операции по задержанию. Грузины были настроены благодушно. В глубине души каждый благодарил судьбу за успешный исход. В ожидании армянских коллег, задавали подозреваемому вопросы о причастности к преступлениям, в которых того обвиняют. Без масок ребята выглядели вполне обычно. Весёлый, ненавязчивый тон располагал к ответу. Одному из офицеров видать понравился пёс арестанта:
– Хорошая овчарка у тебя, биче! А ведь могли пристрелить.
Пленник насмешливо бросил:
– А собака-то что сделала? Не жалко такого породистого пса убивать?..
Начальник отдела резко встал с кресла:
– Ну, ты наглец, парень! Людей, значит, убивать можно. А собаку – жалко! Да я тебя только за одни эти слова собственноручно бы прист…
Телефонный звонок помешал завершить угрозы. По всей видимости, он получил распоряжение относительно арестованного. И, бросив короткий ответ в трубку, приказал снять с подозреваемого наручники и увести в камеру. Одноразовые путы срезали ножом. Потом тщательно обыскали. Оформили бумаги. И повели вниз, в подвальный этаж министерства. Там находился специзолятор Управления. Пленник усмехнулся, хотя на душе было невыносимо тяжко:
– Сегодня всё время скатываюсь вниз. Сперва – к реке. Теперь – в подвал. И как долго это продолжится?
Сопровождающие надзиратели понимающе улыбнулись. Седовласый прапорщик глубокомысленно заметил: