Несмотря на то, что он в меня больше не целился, в его руках
вообще не было оружия, я всё так же направлял на него ствол
автомата. Умирал он долго, мне даже казалось, прошла целая
вечность, прежде чем его осуждающий взгляд остекленел, а губы
перестали вздрагивать. И даже после этого я ещё некоторое время
боялся пошевелиться, продолжая сжимать оружие в руках.
— Беркут Соловью, приём, — из оцепенения меня вывела вновь
ожившая рация, и я поспешил подхватить устройство связи.
Сентябрь
2027
Я забрался в шкаф и притаился. Света в этот момент взъерошила
волосы и несколько раз с силой потёрла глаза, тем самым имитируя
сонное выражение на лице, после чего распахнула дверь.
— Ох, простите, барышня, — раздался за дверью знакомый,
скрипучий голос. — Я видимо, ошибся. Мне сказали, в этой каюте
поселился один мой давний товарищ.
— Нет, я одна, — ответила Светлана.
— Путешествуете в одиночку? — в голосе проскочили нотки
удивления.
И, по сути, старик был прав. Такой момент обязан вызывать
удивление, всё же маловато в этом мире подобного. Девушки не
созданы для войны, кто бы что ни утверждал. А те редкие исключения
больше подтверждают правило, нежели опровергают его.
— По-моему, вас это не касается, — грамотно вышла из ситуации
девушка и попыталась закрыть дверь.
Вот только звук вышел не совсем тот, нежели при замыкании
язычка. Видимо, старик подставил в проём ботинок, а может быть, и
рукой придержал. Мне из шкафа только слышно происходящее, а открыть
щель, чтобы выглянуть? Ну более тупого поступка, наверное, и не
придумать.
— Милая, а тебя в детстве учили, что обманывать старших
нехорошо? — нотки в голосе старика сделались ледяными, даже меня в
шкафу пробрало. — Боцман ни за что бы ни осмелился, а вот ты
определённо кое-чего не понимаешь.
Раздался чавкающий звук, за которым последовало падение, женский
стон и мальчишеский крик: «Мама!» И вот что делать в подобной
ситуации? Выскакивать и палить из обреза или просто взять под
стволы? Но сидеть вот так в шкафчике – это определённо плохо. Она
ведь, по сути, ни в чём не виновата, разве что в излишнем
оптимизме.
Да я и сам дурак. Поверить в то, что мне вдруг повезёт. Мне по
жизни можно давать кличку Топор, по тому как я плыву по ней именно
в этом стиле. Везение — это о ком-то другом.
— Выходи, Морзе, или я щенку голову отрежу, — прозвучал его
холодный, вкрадчивый голос. — Только постарайся сделать это
плавно.