Франсуа д’Обюссон взглянул еще на темные окна несомненно ее покоев и подумав проговорил самому себе вслух:
– Э! Тут мне ее не найти, раз уж женишок внизу успеха не имеет.
И задвинув ветви скрывавшей его зелени обратно, шевалье заспешил назад; он и так потерял много времени. А позади, как только смолкли последние горланные звуки песни, сразу же затянулась вторая, с возросшим мастерством поднаторевшего исполнителя, уже более похожая на серенаду; и Педро удавалось ловчее подавать созвучные аккорды. Но смех все так же продолжал пронимать и разбирать волю к добротному завершению хотя бы своей роли. Его же участие пока, впоследствии можно было свести Альбертиком к тому, что он только мешал и расхолаживал дерзновения, что потом ему могло дорого обойтись по службе и со всех сторон. Это несколько насторожило библиотекаря и придало силы успокоиться хоть на некоторое время и все больше постараться подыгрывать в тон напеванию. Стоя подальше от глаз под балконом, Педро больше ничего другого и не оставалось делать, как стараться толстоватыми и тугими пальцами по струнам.
Меж тем Альбертик покончил и со второй по счету и порядку серенадой. В короткий промежуток глубоко глотнул побольше воздуха, вспоминая на ходу, что там должно было идти по программе третьим. И чуть он только затянул с нарастающим успехом третье, вызвав злобный рык неуспевшего с аккомпаниментом Педро, как на балкон вышла… о, это мог видеть только Альбертик, как раз собиравшийся туда закинуть последний букетик цветов… невыдержавшая Клементина, но не Клементина, и даже без разницы что княжна, но дама и девушка!…А этого-то он в своей жизни боялся пуще всего. Не помня себя и даже не понимая что делается, голова Альбертика продолжала петь, а рука занесенная для размаха назад, все же проделала бросок, соответствовавший душевному состоянию… Описав дугу букетик упал прямиком в Педро, вздрогнувшего от полной неожиданности, но почувствовавший сразу, что не спроста ему досталось, что что-то случилось? Догадавшись что в него не со злости запустили букетиком, а с радости, сначала он не мог поверить в сложившуюся ситуацию, но только почувствовать по срывающемуся голосу Альбертика, что и на эдакие-то брачные трели призывного периода могли ответить не подсылом разъяренной дуэньи, обрушившей бы снизу ушаты брани, после чего Альбертика хватило бы на ответные плевки и расхолодило бы до неузнаваемости… Но как раз наоборот, брачующийся просиял и засветился, как будто в ответном выражении переполнявших его чувств, от которых вначале голова чуть кругом не пошла. Женишок даже издал придурочный вскрик, невольно потягиваясь рукой вверх, но не дотягиваясь. Значит и пальчики с балкона послали на глазах преображавшемуся Альбертику трепещущий знак.