В Баку ввели особое положение и комендантский час с 22.00 до 5.00.
Дряхлеющий генерал-полковник Тягунов, похожий на усталого, старого коня, с потухшими глазами, которые скрывали слегка дымчатые очки, был назначен комендантом особого района города Баку.
Генерал говорил монотонно, без эмоций, и, когда он зачитывал свой первый приказ по республиканскому телевидению, казалось, что, закончив читать, он задремлет, как член брежневского политбюро. Тягунов никому не угрожал, лишь зачитывал список районных и транспортных комендантов. И в метро был назначен комендант. Пара комендантов была с мусульманскими фамилиями, услышав их, азербайджанцы приободрились.
Основным источником информации о происшествиях в городе стали сообщения комендатуры особого района города Баку. Их зачитывал поначалу сам Тягунов, видимо, не доверяя дикторам. Еще сводки публиковали в газетах «Вышка» и «Бакинский рабочий», а может, где-то и еще. Я их вырезал и собирал.
В город перебросили танки. В количестве достаточном, чтобы хоть раз в день попасться на глаза жителю любого района.
Вечерами колонны двигались с ленивой, мощной слоновьей грацией. Танки танцевали, как мультяшные зверушки в заставке программы «В мире животных», целовались хоботами пушечных стволов, образуя своеобразные арки, через которые должны были проезжать редкие машины, водители которых имели специальные пропуска. Еще это было похоже на неравную игру в ручеек. За шатание по улицам, а тем более вождение машины во время комендантского часа можно было получить 30 суток ареста, об этом тоже предупредили.
Все машины после 22.00 досматривались. «Стой, комендантский патруль!» Шлагбаумы с такими надписями появились чуть ли не на каждой улице. Не остановишься – получишь очередь. Хорошо, если по колесам, значит повезло.
Две боевые машины десанта стояли у нашей школы, танк и две боевые машины – у стратегического объекта – продовольственного магазина. Солдаты в бушлатах развалились на броне.
Ночами ревут, гудят, передислоцируются, перекрывают дороги, оставляют следы на асфальте. Даже нашу тихую, окраинную улицу пометили своими гусеницами. Идешь с утра в школу – и под ногами свежие вмятины на асфальте. А днем отдыхают, стоят.
Введенные в город солдаты делились на две основные группы: вальяжные десантники и слегка пришибленные военнослужащие внутренних войск. «Десантура» была модной: камуфляж, легкие «броники», автоматы со складными прикладами. Солдаты внутренних войск в длинных шинелях смотрелись каким-то средневековым ополчением. Сходство усиливали шлемы с забралами, металлические щиты и длинные неуклюжие бронежилеты, скорее похожие на доспехи рати из йоменов. Еще полагался автомат с деревянным прикладом и дубинка. Часто эти солдатики, в отличие от ладных десантников ничуть не спортивного вида, еле передвигались в таких доспехах. А ходить им предстояло много, патрулировали улицы именно они, а десантники лишь сидели на броне и ждали полевой кухни, лениво покуривая и сплевывая. Иногда патруль из двух «вэвэшников» сопровождали мент и дружинники с красными повязками на рукавах.