Детство моё золотое. Семейная история - страница 2

Сначала мы жили в гостинице, потом снимали комнату. Наконец дали квартирку в финском домике по ул. Матросской на восточной окраине, возле самых сопок, покрытыми чахлыми берёзками и сосенками – полный контраст с Воронцовским дворцом на берегу южного моря, с парком и его роскошными платанами, пальмами, кипарисами и магнолиями.

Анатолий ходил на дежурства, его часто ночью вызывали по тревоге, в коридоре всегда стоял наготове его «тревожный» чемоданчик. Приходил уставший, измотанный, но о службе не говорил, а я чувствовала его состояние и не спрашивала. Каждый день встречала мужа в чистом и уютном доме поцелуем и вкусным обедом. А по радио часто звучала песня:

Дома нашей улицы в Североморске

Не найдя никакой работы в закрытом гарнизонном городе, пошла на курсы машинописи и стенографии при ДОФе (Доме офицеров Флота). В выходные мы вдвоём ездили туда на концерты или спектакли, в основном ленинградских артистов. Вечерами часто выходили прогуляться, телевизора у нас ещё не было. Тесно обнявшись, шли по узкой тропке меж огромными сугробами, глядели на звёзды, любовались северным сиянием, целовались, смеялись, кидались снежками. На первую зарплату Толя купил нам лыжи и лыжные ботинки, хотя тогда у нас ещё не было ни мебели, ни посуды: первое время мы спали на полу, на перине (из моего приданого), а картошку пекли в поддувале плиты.

С зимы уже ждали ребенка, подбирали имя. В июне муж отвез меня в Украину к моим родителям. Там в ночь на воскресенье 12 августа 1974 г. в районном роддоме и родилась наша дочка. Роды были трудные, затяжные, без врача (она уехала в отпуск), и ребенок задохнулся. Её целую неделю оживляли, а последствия травмы остались навсегда.

Папе дали телеграмму, он надел парадную форму, прилетел самолетом в Харьков, купил на вокзале охапку крупных, бело-розовых гвоздик и на такси (до райцентра – 120 км!) приехал за нами в роддом…. Но нас выписали только через десять дней.

Его отпуск заканчивался, а мы ещё не выбрали дочке имя. Наконец папа остановился на нежном имени Алёнушка. Сразу было видно, как она на него похожа: черная челка до бровей, а сами брови, густые и длинные – тоже явно папины!

Алёнке не было трёх месяцев, когда мы самолетом через Ленинград возвращались в наш маленький, занесённый снегами домик на окраине. У нас прибавилось и радости, и хлопот, папа полоскал возле колонки пеленки, вешал их на морозе, рубил дрова, носил воду. Но всё же успевал ходить в бассейн, участвовать в лыжных соревнованиях, в гребле на шлюпках и вместе с сослуживцем Фёдором Виноградовым увлёкся стрельбой из пистолета.